Метафорические карты. Руководство для психолога - [39]

При взаимодействии с внешним миром важно еще, как ты выглядишь, поэтому окна и двери – это еще и «фасад». Это – внешний вид, первое впечатление, соответствие статусу дома. А значит, в психологической работе – это разговор о возможности или необходимости украшать себя, «держать лицо», снимать и надевать маски и пр.

Галя: Ну, я думаю, что эти карточки, как и все остальные, предоставят психологу гораздо более широкий круг проблем и тем. Да и вы, читатель, думаю, имеете свою точку зрения на обсуждаемые нами вопросы. И это здорово! Ведь наша задача – только лишь дать затравку, подтолкнуть вас к размышлениям.

И традиционно опишем вам два случая работы с применением «оконно-дверных» карточек.

Окна Тальи

Талья обратилась ко мне как к школьному психологу по поводу сына, ученика второго класса, мальчика закрытого, непослушного. Она просила помочь ей установить контакт между сыном и ее новым другом, за которого собиралась в скором времени выйти замуж.

По телефону она заявила: «Я приведу к вам мальчика, побеседуйте с ним, познакомьтесь, а уж после скажите мне, что в нем не так, чего он дичится и что мне с ним делать». Я пригласила Талью прийти ко мне одной и рассказать о себе, о семье, о Йони (так звали ее сына).

Мое предложение Талья приняла в штыки, однако смирилась и пришла.

Талья: Вам будет легко запомнить мое имя, ведь оно отличается от вашего всего одной буквой.

Галя: Мне действительно приятно, что у нас похожие имена.

Т.: Ну а остальное-то вряд ли похоже. Моя история отличается от всех других людей. Дело в том, что я – вдова. Мне 37 лет, у меня двое детей от моего мужа, который погиб на работе в результате аварии, и я вот уже четыре года вдова. Что вы еще хотите знать?

Видно было, что Талья не столько рассказывает, сколько «докладывает» свою историю. Она напряжена, холодна, защищена броней ухоженной внешности, вежливых улыбок, колючих глаз. Я выслушиваю ее жалобы на то, что Йони хочется постоянно находиться у бабушки, мамы погибшего мужа, он не любит бывать дома, хотя, по словам Тальи, почти сразу после смерти мужа она продала их квартиру, находившуюся рядом с коттеджем родителей мужа, и переехала в новую, в современном доме, где у каждого из детей есть своя полностью оборудованная комната, и «чего ему вообще не хватает?».

Слушая Талью, ее трагическую историю, я понимала, что одной встречей для знакомства с этой историей не обойтись, и пригласила ее на еще одну индивидуальную встречу, что вызвало у нее недоумение и раздражение.

Т.: Я думала, вы будете мне говорить, что делать, а вместо этого только я и говорю, а вы все новые вопросы задаете.

Однако, несмотря на все ее протесты и раздражительность, на парадоксальные реакции («Когда наши встречи закончатся, кто еще будет слушать все мои глупости?» и тут же: «Когда же я услышу ваш вердикт, дайте какое-нибудь заключение, что вы-то здесь видите, почему все так происходит?»), Талья, как мне показалось, даже с какой-то тайной радостью подчинялась моим указаниям по поводу состава приходящих на семейную терапию, дисциплинированно являясь то в одиночестве, то приводя детей, кандидата в мужья или свою бывшую свекровь. Но до этих встреч было еще далеко. Мне казалось необходимым притормозить «деловую» Талью и дать ей возможность медленно, не торопясь пережить снова ее трагическую историю, понять свои собственные чувства тогда и теперь и чувства окружающих ее любимых людей.

На следующей встрече я предложила ей использовать для рассказа карточки с изображениями окон.

Г.: Хочу предложить вам вглядеться в эти картинки. Здесь сфотографированы разные окна. Вас окружают разные люди, про которых мне хотелось бы послушать, чтоб понять, кто был с вами в детстве, кто ваши партнеры по воспитанию Йони сейчас. Может быть, вам будет легче рассказывать, если для каждого героя вашего рассказа вы выберете карточку с окошком, чем-то похожим на этого человека. Для каждого – свою карточку. Мне все равно, чем картинка будет похожа на этого человека, это вы сами решите. Здесь нет никаких правил, просто мне так будет легче воспринимать. Мы будем сначала класть картинки так, чтобы они отражали вашу семью. А потом посмотрим… Хорошо? Все понятно? Давайте начнем с ваших родителей.

Талья перебирает карточки. Вздыхает. Хмурится.

Т.: Как это ни странно, но я начну со своей свекрови. Я уже вижу карточку для нее. Отложу пока в сторону, а потом объясню вам, почему именно эта карточка ей подходит. Значит, хотите начать с мамы и папы. Ну, понятно. Психологи всегда хотят начать с мамы и папы. Вот эта карточка подходит для мамы. (Талья вертит в руках картинку с изображением окна в глухой стене, напоминающей крепость.)

Т.: Моя мама… Говорят, я на нее похожа. Я так не думаю. Хотя, как это ни странно, но со мной случилось то же, что и с ней. Она тоже осталась вдовой с двумя детьми. Только этим мы и похожи. Я тогда была маленькой, у меня был старший брат. Папа был в резервистской службе, погиб случайно. Когда я уже выросла, все выспросила у матери. Какой-то инцидент на границе. Не война. Уходил человек веселым, смеялся, целовал нас, и – раз, и нет у меня папы»…