Метафорические карты. Руководство для психолога - [31]
Г.: Знаешь, Захар, мама права, надо говорить по очереди. Эля, а вам и Леону я хочу показать, что Захар выбрал не просто картинку с морем. Здесь есть еще и поезд. А поезд – вещь упорядоченная, у него есть паровоз – то есть то, что везет состав и вагоны, которые прицеплены к паровозу, а сами двигаться не могут. Он движется только по рельсам, у него определен маршрут, скорость, остановки, его ждут люди на станциях. Мне нравится картинка, которую Захар выбрал. И то, что он сказал, что он хочет, чтобы вы как семья больше времени проводили вместе в активных развлечениях, имели больше совместного положительного опыта – это очень важно. Кроме того, он заодно рассказал нам о себе, о том, что любит ездить, получать новые впечатления, что любит купаться и хочет это делать с мамой и папой. Захар, я правильно поняла выбор твоей карточки?
Захар очень доволен.
Родители: Да, вы правы, он – ребенок очень умный, этого у него не отнять. – Мама и папа снова согласно кивают головами и говорят почти хором.
Между тем папа Леон выбрал карточку для себя, да и мама Эля подобрала целых три карточки. Скажу между строк, что люди довольно часто выбирают карточки по методу Захара – конкретно и ассоциативно. Упрощенно говоря, выберу картинку с яблоком, потому что я люблю яблоки. Это не страшно, и с таким материалом можно работать. Однако вернемся к нашей семье.
Э.: Можно, я начну? Как женщина, и я к тому же самая старшая в семье. Вы знали, что я старше мужа на два года?
Г.: Разумеется, Эля, нам очень интересно, какие карточки вы выбрали и почему.
Эля кладет перед собой три карточки. На первой изображение подвесного мостика над узкой речушкой.
Э.: Вот видите, это мостик. Какой он хрупкий, даже хлипкий и качающийся, того и гляди рухнет и все свалятся в эту речку! Вот так и у нас дома – как на пороховой бочке. Не знаешь, что он вытворит в следующий момент. Мы – как на качелях. Я прихожу домой с работы уставшая. А Захар прыгает и скачет. Прыгает и скачет. Вот этот качающийся мост и напоминает мне нашу жизнь.
Я взвешиваю, не начать ли «работать» уже с этого момента, например, не спросить ли, а как сама Эля, когда была маленькой – тоже любила качаться и раскачиваться? И как ее родители на это реагировали? Но отметаю эту мысль, просто запоминаю ее, а вернее, записываю. В работе с карточками важно точно записывать выражения клиентов, чтобы цитировать их потом и использовать образы, не вкладывая в них свой, а не их смысл.
Г.: Этой карточкой вы хотели рассказать, где вы находитесь сейчас, правильно?
Э. (продолжает): А вот и вторая карточка (она выбрала карточку с изоб ражением чинной европейской улицы.) Вот так должно быть. Вот чего бы мне хотелось. Порядка. Чистоты. Чтобы все по правилам. Все размечено. Пешеходы идут по тротуару, машины едут по дороге. Каждый на своем месте. Красиво. Культурно. Вот это хорошо! Да я, знаете ли, выросла в большом городе. Я привыкла к культуре, я знаю, что это такое. Должно быть уважение… Ну, вот поэтому третью карточку я взяла с самолетом. Понимаете, я вот в такое правильное место ну хоть сейчас бы улетела!
Боюсь, что такая критикующая и желающая сбежать мама, как Эля, не вызывает симпатии у читателей. Однако острота и напряжение ее переживаний, связанных с ребенком, выплескивающееся через край разочарование, не вызывающее, возможно, эмпатии и теплоты по отношению к ней, объясняются историей ее драматического ожидания Ребенка. В течение двадцати пяти лет после замужества Эля наблюдала, как у ее сестер и братьев (а их у нее семеро) один за другим рождались и подрастали дети. Некоторых племянников она любила, была к ним привязана, ко всем ходила на дни рождения и дарила скромные подарки, а своих детей так и не рождалось. Она и профессию правильную подобрала – воспитатель. И вот уже и у племянников появляются дети… Эля с мужем переехали подальше от большой семьи, построили красивый дом с детской комнатой. Посадили собственноручно фруктовый сад. Он уже плодоносит. А детей все нет и нет! На фотокарточках, принесенных Элей на одну из наших встреч, я увидела молодые красивые лица. Веселые! Жизнерадостные. В окружении друзей, гостей. А сегодня передо мной сидят двое усталых пожилых людей. Длительное, мучительное, дорогое лечение. Процедуры, консультации. Выкидыши после искусственного оплодотворения. Молитвы. Ее мечта о дочке стала почти навязчивой идеей. Вся жизнь была подчинена только одной цели – родить. И наконец, после семи месяцев, проведенных в постели, – успех! Эле было сорок восемь. Сколько пережито боли, физической и душевной, сколько отдано сил, сколько перефантазировано, переожидаемо. Сколько заплачено… И вот – мальчик, недоношенное существо с грузом всех этих двадцати пяти лет. На фотографиях, где Захару годика два или три, он в Элином парике. «Правда, чудная девочка? Похож на меня, да? Все говорят, что в моем парике он – вылитая я!»
Сегодня Захару восемь. Он уже не согласится примерять мамин парик. Он – мальчик, он любит свой кружок карате, любит драться с мальчишками, обожает велосипед и бассейн. Захар – сорванец, от нескончаемой критики превращающийся из веселого и радостного ребенка в нервного, капризного, требующего постоянного внимания. А от того, что мама его отталкивает, он требует новых доказательств ее любви, «проверяет» ее постоянно, снова и снова нарушая границы приемлемого для нее «культурного» европеизированного поведения. Замкнутый круг, из которого маме хочется улететь. Насовсем? Одной? Или передохнуть? Или всем вместе перенестись в фантазию о семье, где все правильно, чисто и красиво и где уважительно относятся ко взрослым?
