Метафизика войны - [2]

(текст выступления на немецком языке на конференции в Риме 7 декабря 1940 г., опубликован 10 мая 1941 г.).

12. Sul significato dell’elemento guerriero per la nuova Europa (март 1941 г., La Vita Italiana).

13. Volti dell’eroismo (19 апреля 1942 г., Diorama mensile, Il Regime Fascista).

14. La concezione romana della Vittoria (16 мая 1943 г., Augusta).

15. Liberazioni (3 ноября 1943 г., La Stampa).

16. Tramonto degli eroi (1 октября 1950 г., Meridiano Italia).

Перевод на русский язык осуществлён по английскому изданию: Julius Evola. Metaphysics of War: Battle, Victory and Death in the World of Tradition. Integral Traditions Publishing, Aarhus, 2007.

Олег Молотов

ФОРМЫ ВОИНСКОГО ГЕРОИЗМА

Базовым принципом, лежащим в основе всякого оправдания войны с точки зрения человеческой личности, является героизм. Война предоставляет человеку возможность пробудить героя, спящего внутри него. Война взрывает рутину комфортабельной жизни и при помощи суровых испытаний предлагает преображающее знание жизни, жизни со смертью. Момент, в который индивид становится героем, даже если это последний момент его земной жизни, своим значением бесконечно перевешивает затянувшееся существование, проводимое в монотонном потреблении среди серости городов. С духовной точки зрения такая возможность компенсирует все те негативные и разрушительные аспекты войны, которые однобоко и тенденциозно подчёркиваются пацифистским материализмом. Война позволяет человеку осознать относительность человеческой жизни, и, следовательно, познать закон «большего–чем–жизнь», и поэтому война всегда имеет антиматериалистический, духовный смысл.

Подобные соображения имеют неоспоримое достоинство, отсекая всю гуманистическую болтовню, сентиментальные жалобы, протесты глашатаев «бессмертных принципов» и «интернационала» героев пера. Нужно, однако, признать, что для полного определения условий, в которых проявляется духовная сторона войны, необходимо более детальное исследование и создание наброска «феноменологии героического опыта», выделяющего различные его формы и выстраивающего их иерархию, проявляя тот аспект, который нужно рассматривать в качестве первостепенного для героического опыта.

Чтобы достичь этой цели, необходимо вспомнить учение, уже знакомое постоянным читателям «Диорамы», которое, заметьте, не является плодом некого частного, пристрастного, философского измышления, а представляет собою скорее фактическую данность, объективно присутствующую в природе. Это учение об иерархическом четырёхчастном делении, которое интерпретирует недавнюю историю как инволюционный спад с каждой из четырёх иерархических ступеней к более низкой. Это четырёхчастное деление, напомним, есть то, что во всякой традиционной цивилизации дало толчок к образованию четырёх различных каст: рабов, буржуазного среднего класса, военной аристократии и носителей чистого духовного авторитета. В данном случае понятие «каста» означает не некое искусственное, произвольное формирование, как некоторые полагают, а скорее «место», объединяющее индивидов, разделяющих общую внутреннюю природу, сферу интересов, призвание и изначальные характеристики. Особая «истина», особые функции определяют касты в их нормальном состоянии, но никак не наоборот: касты не образуются из-за монополизации привилегий и образа жизни на основании более или менее искусственно установленного общественного порядка. Определяющим принципом всех институтов, формирующих такое общество (по крайней мере, в его наиболее аутентичных исторических формах), выступает понимание того, что не существует одного простого и универсального образа жизни, однако существуют несколько отдельных духовных путей, соотносимых с воинами, буржуазией и рабами, и что когда распределение общественных функций отвечает такому установлению, то существует порядок, «основанный на правде и справедливости», как говорит классическое выражение.

Такой порядок является «иерархическим» в том, что он предполагает естественную зависимость низшего образа жизни от высшего, и наряду с зависимостью, также и сотрудничество; задачей высших является достигнуть выражения и индивидуальности на чисто духовной основе.

Здоровой является только такая ситуация, при которой существуют эти ясные и естественные отношения подчинения и взаимодействия. Это можно пояснить на примере человеческого организма, который нездоров, если по каким-либо причинам физический элемент (рабы), вегетативный элемент (буржуазия) или неконтролируемая звериная воля (воины) занимает главенствующее место в жизни человека, и который здоров лишь тогда, когда дух представляет собой центральную и наивысшую точку опоры для остальных составляющих (которые, будучи единым целым, тем не менее, располагают частичной автономией; они живут своей жизнью и имеют собственные права).

Так как мы говорим здесь не просто о какой-либо из существовавших иерархий, а об «истинной» иерархии (это означает, что господствует и правит действительно высший элемент), необходимо обратить внимание на устройство цивилизаций, сердцем которых является духовная элита, а образ жизни рабов, буржуазии и воинов получает свою предельную осмысленность и высшее оправдание из-за связи с принципом, являющегося особым наследием духовной элиты, и воплощает этот принцип в материальной деятельности. Ненормальное же состояние устанавливается тогда, когда центр смещается от духовного принципа в сторону принципа касты рабов, буржуазии или воинов. Каждая из этих каст провозглашает свою иерархию и определённый тип взаимодействия, но каждый из них является всё более и более неестественным, искажённым и разрушительным, пока процесс не достигает своего предела — то есть системы, где видение жизни, типичное для касты рабов, становится всеобщим ориентиром и пропитывает собой все уцелевшие элементы организма общества.