Метафизика пата - [44]
Труд обессмыслен, собственность потеряла святость. Все эти имперские оси Европы обессилила сила спонтанности. Первой завалилась телега России. Новые язычники уже живут вне фаллической Европы (и, без вагинальной России). Скоро туда переползет и весь мир. Да он уже и ползет, переползая… «И такая вокруг пустота, что хоть криком кричи в мироздание» 1 (13, с. 202)..
8.5. Европа
Европа. родилась в Финикии. Она была красивой девушкой, а красота не невинна и соблазнительна. Она покоряла всех, даже богов. Например, Зевса. И в этом смысле красота властолюбива. С тотальности красоты начинается история Европы и Греции.
То, что называют Европой, легко поместить в треугольник души, космоса и трансценденции., Вращая треугольник, мы получим различные картинки, как в калейдоскопе, На одной из них в центре будет душа, на другой Бог, на третьей — мир. Быть в центре — значит быть средой, посредником — и средством. Например, если мир в центре, то этот центр есть посредник между душой и богом. Три тотальности, три способа совращения и контроля над ключевыми понятиями истории.
Но, как в прощальной симфонии Гайдна, калейдоскоп покидает одна идея за другой.
Сначала его покидает идея мира, затем бога и, наконец, души. На картинке калейдоскопа остается только сам калейдоскоп. А это пат истории. Патология идей нового язычества очевидна. Лишиться центра — значит оказаться без средств, выпасть из среды, и по- 1 Чухонцев Олег. В кн.: Страницы современной лирики.??., · 1983. С. 202. Ш7 терять посредника. В децентрированном мире есть только действие напрямую. И этот мир есть коллаж. Ведь что такое коллаж? Нечто, держащееся клеем. Все, что склеивает в одно целое, замещает центр. Вот эту целостность я называю новой реальностью со смещенным центром. Например, людей могло объединить в одно целое кладбище, память о предках. И эта языческая реальность. А теперь их объединяет в одно целое гениальность нападающего из какой-нибудь футбольной команды, гуру или бутылка водки, если она одна на троих. Но эта новоязыческая реальность не может держать содержание Пана.
Идея души родилась у египтян. Иудеи придумали трансцендентного Бога. Греки полюбили идею мира. Европеец — это человек, которому удалось совместить в себе все эти идеи. Но этот человек еще просто язычник.
8.6. Пан и смех
Для того чтобы возникла христианская Европа, нужно было умереть греческому богу пастухов Пану. Пан объединял все, что может дать плод, т. е. это символ родов природы. «Полуденным бесом» называли христиане Пана, соблазняющего человека вином, весельем и любовными страстями. Только римский Приап — кутила и сводник — мог соперничать своей фаллической силой с Паном. Недаром сады римлян охраняла деревянная статуя Приапа, трехфаллическая сущность которого была олицетворением порождающего логоса стоиков.
Одновременно Пан предстает как именованная тотальность язычества, его «Все».
Само язычество есть не что иное, как именование тотальности, того, что объединяет в одно целое человека и козла.
Всякая тотальность центрирована, т. е. тотально существуют вещи, которые могут быть, если ис-полнена полнота мира. В полноте исполненного мира звучит звук, слышится слово, видится образ. Этот мир полон, потому что нет ничего, что бы было сверх него и чтобы это «сверх» было также и миром. Он полон и потому, что нет ничего, что бы было ниже его и было бы одновременно миром. Вот это совпадение максимума с минимумом, верха и низа, и есть исполнение полноты мира, или, что то же самое, есть центр тотальности. То есть центр — это не точка, из которой строится круг, а настроенность на целое. Полный мир наполнен зовом и отзывом.
В неполном Мире Недослышат и недосматривают. В полноте переполненного мира про-слушивают и про-сматривают, т. е. переливают льющееся через край. Например, слова. В неполном мире они призывают, в полном — называют, а в переполненном — зазывают.
Мир может быть переполнен только душой и богом, душа — богом и миром, а бог — миром и душой. Иначе говоря, жизнь многолика и множественна. Но эта множественность не арифметического толка, т. е. прибавляя ко многому многое, мы получаем единое, и если единое сложить с единым, то будет не два, а опять-таки, единое. И это единое можно назвать бытием, идеей или богом. В неполном мире невозможно именование, ибо в эту неполноту будет проваливаться и бог, и душа, и мир. Нельзя богом (или душой) заштопать дыры неполноты. Бог центрирует мир уже одним тем фактом, что он есть. И этот центр везде. По закону полноты. Уже тотем объединяет, соподчиняя сущее в некоем разъединительном синтезе.
Пан у-родлив. Чтобы сделать приемлемым уродство рогатого Пана, нужно было рассмеяться. Смешнее смешного то, что бывает всерьез. Следовательно, во всякой серьезности существует такая сторона, которую мы можем принять, если веселы и навеселе. Серьезный мир неполон.
8.7. Имя
В силу именованности нечто пребывает в мире, если оно названо. Бывающее рождается и умирает. Пребывающее рождается, но не умирает. Бывающее не может стать пребывающим простым сцеплением естественных причин хотя бы потому, что пребывающее совпадает со званым. Если зовут, то и называют. С ослаблением зова к предназначенности теряет смысл семантика и магия слов, ибо значения живут пониманием предназначения в полном мире.
В книге впервые в научной и философской литературе разрабатывается концепт клипового сознания и показывается его связь с виртуальной реальностью. Клиповое сознание рассматривается автором не как знание, а как аффективное действие. Для него существует не мир, а образ мира, для него мыслить — это значит быстро мыслить. Здесь важна не логика, а реальность. В книге показано, как работает клиповое сознание в философии, в науке, в искусстве, в образовании и политике. Книга предназначена для тех, кто интересуется новейшими тенденциями в развитии современной философии.
Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
«Медный всадник», «Витязь на распутье», «Птица-тройка» — эти образы занимают центральное место в русской национальной мифологии. Монография Бэллы Шапиро показывает, как в отечественной культуре формировался и функционировал образ всадника. Первоначально святые защитники отечества изображались пешими; переход к конным изображениям хронологически совпадает со временем, когда на Руси складывается всадническая культура. Она породила обширную иконографию: святые воины-покровители сменили одеяния и крест мучеников на доспехи, оружие и коня.
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .