Место, где зимуют бабочки - [123]

– Он слишком нежный.

– Слишком что?

– Бабушка всегда говорила, что неострый соус похож на слабого мужчину. От него сильной женщине проку ждать не приходится.

Тетя Мария откинула голову и расхохоталась. Она смеялась до тех пор, пока у нее на глазах не выступили слезы.

– Совсем забыла эту мамину присказку, – посетовала она, вытирая слезы.

Как только тете стало ясно, что Луз владеет всеми секретами семейной кухни, они повели самую настоящую, хоть и шутейную, баталию вокруг того, какие именно сезонные приправы бабушка добавляла в свой фирменный соус моле. А вот от Марипосы толку на кухне было мало. Она даже не смогла как следует нарезать перец или извлечь мякоть из авокадо. Стоило ей взять в руки яйцо, и оно тотчас же выпало из ее рук и шлепнулось на пол. Но зато она хорошо помнила вкус всех маминых любимых блюд, а потому вполне сгодилась для роли арбитра. Ей доверили перепробовать все соусы и назвать победителя. Мария беззлобно подшучивала над сестрой: дескать, выросла неумехой, ничего сама не может приготовить. Марипоса не оставалась в долгу, припомнив Марии ну просто безобразное состояние ее цветника и палисадника.

Луз резала, мешала, пробовала и одновременно прислушивалась к шутливой перепалке сестер. Как же интересно, думала она, распределились гены бабушки между ее дочерями. Мария унаследовала талант к кулинарии, а Марипоса, судя по всему, обожает цветы и большая охотница до садоводства. Пока готовилась трапеза, обе женщины охотно делились с Луз тем, как каждая из них в возрасте пятнадцати лет совершила вместе с бабушкой, их матерью, паломничество к Священному Кругу в горах Мичоакана. Они стали свидетелями фантастического по красоте зрелища – наблюдали, как слетаются туда бабочки-данаиды. Луз внимательно слушала их рассказ. Она видела, как вспыхивали их глаза при одном только воспоминании, как миллионы и миллионы бабочек кружили в танце перед их глазами. Ей было трудно представить себе эту картину, но, судя по выражению их лиц, для каждой то давнее паломничество в горы стало поворотным моментом в их жизни. Там, в окрестностях Священного Круга, они шагнули из детства во взрослую жизнь.

Вечер прошел чудесно, подумала Луз. Лежа в кровати рядом с Салли при свете занимающегося дня, она перебирала в памяти каждое слово, каждый жест и взгляд этого незабываемого вечера. Когда Салли наконец открыл глаза, яркая полоска света успела просочиться сквозь узкую щель между плотно задернутыми шторами.

Салли громко зевнул и заложил руки за голову. Потом протер глаза и удивленно оглядел комнату. Луз с трудом удержалась от смеха. Кажется, ее друг начисто забыл, где он, и сейчас пытается вспомнить, как он тут очутился. Но вот взгляд его упал на Луз, и черты его лица моментально смягчились. Он вспомнил все! Он снова обнял Луз и прижал ее к себе.

– Доброе утро, моя девочка, – прошептал он, целуя ее в макушку.

– Доброе утро.

– Как хорошо просыпаться, держа тебя в объятиях. С тобой все в порядке?

– В полном порядке, – ответила Луз, ни капельки не покривив душой. – Правда, в голове все еще царит полнейший сумбур. Не могу поверить в то, что случилось. Пожалуй, только в твоих объятиях я и чувствую себя в полной безопасности.

– Здесь тебе самое место.

– Я так рада, что ты приехал! Спасибо.

Салли слегка пошевелился и поцеловал ее в нос.

– Не стоит благодарностей, – улыбнулся он, но в его глазах зажглись озорные искорки.

– Как думаешь, не отправиться ли мне сегодня вместе с тобой домой? Прах бабушки вручу Марии и Марипосе. В конце концов, она их мать. Пусть и решают, что с ним делать дальше. Это их обязанность.

– То есть в Мексику ты уже не хочешь ехать?

– По-моему, все, о чем мечтала бабушка, – это чтобы я встретилась со своей матерью. Все остальное служило лишь прикрытием. Сейчас я это понимаю.

– Не уверен.

– Если бы ты только знал, через что мне пришлось пройти за последние две недели.

– Было много плохого? – В голосе Салли послышалась тревога.

– Нет. Но сегодня я совсем другой человек в сравнении с той Луз, которая пустилась в дорогу. Пока я еще не могу разобраться в себе самой до конца. Но одно знаю точно: я очень устала, Салли. И я успела соскучиться по своему дому в Милуоки. Я хочу снова стряпать на своей кухне и спать в своей постели. Словом, я хочу домой.

Салли еще сильнее сжал ее в объятиях. Он такой сильный, подумала Луз. Не понимает, что так легко и задушить. Впрочем, ей нравится. Его ласки дарили ей уверенность в собственных силах.

– Если хочешь знать мое мнение, Луз, то ты должна проявить характер и проделать весь путь до конца. Нельзя спрыгивать с поезда на ходу.

– Но не ты ли отговаривал меня от этой поездки? Твердил, что это опасно и все такое. Требовал, чтобы я развернулась на полпути и ехала обратно домой.

– Это было до того.

– До чего «до того»?

– До того, как я понял, насколько важна для тебя твоя затея. К тому же у тебя появится возможность провести еще немного времени со своей матерью. Если ты сейчас вернешься домой, ты не исполнишь свой долг до конца, как того хотела.

Луз тяжело вздохнула. Доводы Салли не очень ее убедили.

– Но что мешает мне снова вернуться сюда? Попозже?