Место, где царит зло - [2]

Глава 3.

Остров Сент-Луис оказался очень милым. Не идеальным, но милым. Хотя проницательный взгляд Бодлера, так поразивший литературный мир Парижа, когда его первые стихи появились в "Обозрении двух миров" в 1846 году, сразу заметил недостатки. В первую очередь освещение. Лишь Бог способен воспроизвести несравненный колорит Парижа. Однако Бодлер был слишком хорошо воспитан и к тому же сильно напуган, чтобы хоть что-нибудь сказать Дьяволу.

Дьявол вызывал у него беспокойство. Бодлер не мог поверить, что Князь Зла действительно ко всему равнодушен. Поэт был знаком с повадками Дьявола. Существенную часть информации он почерпнул у По, своего учителя, благодаря переводам и критическим статьям, которыми занимался в последние годы своей жизни. Знаменитый американец просто обожал порассуждать о Дьяволе, и многие из его замечаний задели определенные струны в душе Бодлера. Они оба обладали бесценным знанием.

Так что же ему известно о Дьяволе? Прежде всего: Сатана никогда ничего не делает просто так.

Остается лишь выяснить, какую цену придется заплатить за то, что Дьявол его облагодетельствовал.

Вот какие мысли мучили Бодлера, когда он зашел пообедать в маленькое кафе, которое ужасно напоминало ему такое же заведение на Земле. Даже такие же пережаренные синие бифштексы! И вдруг… Кто, по-вашему, появился на сцене?

Глава 4.

Гробовщик давно ждал этого момента. Вернувшись в Комнату Деаутопсии, он обнаружил, что к нему прибыл новый клиент – лежит на белой мраморной плите, при полном параде, даже знаменитый шелковый шейный платок повязан особым образом. На удлиненном, отвратительно белом лице синевато-серые глаза, в которых пляшут отсветы мечущегося извращенного пламени, какие можно заметить только в глазах самого Дьявола.

Когда Гробовщик подошел, новый клиент быстро сел на мраморной плите. Гробовщик ждал обычной реакции: растерянный взгляд человека, только что заново родившегося в Аду и в смущении оглядывающегося по сторонам.

И не дождался. Маркиз де Сад повернулся к Гробовщику.

– Альфонс, мой дорогой!

– Меня зовут иначе, – возразил Гробовщик.

– А я решил дать тебе такое имя. Какой это раз, пятый?… Нет, я возвращаюсь к жизни в твоей забавной маленькой abattoir в седьмой раз. Кажется, ты тут немного прибрался, верно?

– А что, заметно? – ответил Гробовщик. – Ну, Донасьен, как тебе кажется, у нас здесь многое изменилось? Тебе ли не знать! Ты ведь попадаешь сюда довольно часто.

– Да, – кивнул Сад с негромким смешком. – Меня все время убивают. Забавно, сколько к Аду собралось ревнителей морали! "Вот де Сад, – говорят они, – по-настоящему ужасный тип, давайте его прикончим". И я получаю удар ножом в живот или веревку на шею. Но порой, когда у них появляется свободное время, находятся патриоты, которые мстят мне чрезвычайно изощренно. Их пытки становятся все более и более продвинутыми, они начинаются…

Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел человек – массивный, с выбритой головой, в маленьких блестящих очках, костюме цвета соли с перцем и жестким белым воротничком. На шее туго затянут галстук. А на запястье – "Ролекс" с ремешком из норки.

Глава 5.

– Леопольд! – воскликнул Сад, мгновенно узнав старого приятеля по Аду (на Земле они никогда не встречались). – До чего приятно, что мы вернулись к жизни вместе. Как тебя убили на сей раз?

Массивный человек – знаменитый Леопольд фон Захер-Мазох – поджал неприятные узкие губы. Он был известен не меньше де Сада, поскольку тоже явился прародителем нового "изма" – речь идет о мазохизме, получении удовольствия от боли. Впрочем, мало кто знал в этом толк. Захер-Мазох утверждал, будто его великую идею опорочили ноющие ипохондрики- евреи вроде Вуди Аллена. Поскольку мазохизм имеет не больше отношения к жалобам на простуду, проблемам с матерью или на то, что ты не нравишься своему боссу, чем экзистенциализм к тому, чтобы сидеть в одиночестве в комнате и жалеть себя. Так что те, кто так думает, ошибаются. Нет, мазохизм – это воистину старая, отличная штука, и Захер-Мазох всегда считал себя его представителем. Мазохизм связан с сексуальным унижением, способностью почувствовать себя по-настоящему хорошо из-за того, что тебе по-настоящему плохо. Нужен чистокровный австриец благородных кровей, не сомневался Захер-Мазох, чтобы оценить суть явления до конца. Однако его друг де Сад, великий мастер подобных развлечений и весьма одаренный человек, в отличие от Захер-Мазоха испытывает постоянное стремление устраивать безвкусные сцены с невинно страдающими людьми, отчего Захер-Мазох теряет самообладание. И тем не менее приятно снова встретить старого товарища.

Глава 6.

– Кое-что в Аду вызывает мое постоянное восхищение, – заявил маркиз де Сад. – Как мастерски Дьявол обеспечивает нас всем необходимым для уничтожения тела и разума! Он чрезвычайно требователен, когда речь заходит о средствах самоуничтожения, правда, Леопольд?

– Я ненавижу, когда ты так говоришь, – ответил Захер-Мазох, присаживаясь возле окна у южной стены клуба "Адское пламя". – Неужели нельзя отказаться от привычки курить опиум? Ты же знаешь, что глупеешь от этой дряни.