Места силы - [33]

Татьяна — гид — стала оглядываться по сторонам, кругом были парты, горшки с цветами, кто-то из учеников что-то писал.

Шаман продолжил:

— У тебя глаза видят, а мозг не успевает отцифровать эту информацию. Я тебе пример приведу, ты сама попробуй. Сними кусочек фильма. Поставь камеру на звериную тропу, потом этот фильм прокрути. Смотришь на тропу, никого нет, потом прошел олень или ягуар. Потом запусти в пять-шесть раз быстрее. Что ты увидишь? Какое-то пятно заметишь, что-то промелькнуло. А вот когда запустишь в десять — пятнадцать раз быстрее, то ничего не увидишь. Вы будете смотреть, и перед вами будут только цветы, трава, до того быстро промелькнет животное, что мозг не успеет выдать информацию. Многие быстрые процессы так и проходят. Люди среди них, чуть что вы начинаете на себя все валить. Это неправильно, так как это помимо вас все произошло, вы к этому не имели никакого отношения, просто оказались в центре события и не осознали.

После этих слов я стал прислушиваться ко всему, что говорила Татьяна.

Индейцы о том, что их не касается, не переживают, они сохраняют душевное здоровье. У них прямая времени проходит сквозь них. У них перед глазами здесь, сейчас процесс, который они контролируют и осознают. Прошлое у них за затылком, а будущее у них прячется за настоящим. Они не живут бездумно. Они прошлое и будущее имеют в виду, но, так как они его не видят, они о нем не волнуются. Когда они вспоминают прошлое, эмоция на них действует десять — пятнадцать секунд. Пример: индеец посадил кукурузу, пришел домой, в этот момент пошел сильный град. Придя домой, индеец не будет всю ночь переживать и думать: «Ой, град, голодная смерть, мы все умрем». Нет. Он видит жену, детей, он об этом и думает. Утром он встанет часа на два пораньше, придет на поле, увидит картину произошедшего, и тогда у него появятся мысли, какой ущерб он понес.

Индейцы ни о чем не переживают. Они говорят: «Все ситуации имеют естественное разрешение».

Индейцы очень интересно воспитывают своих детей, у которых нет запрета на постижение мира.

Однажды Татьяна, когда повела группу по окрестностям Чичен-Ица, у одного дедушки-индейца спросила про дерево, которое ее интересовало:

— Дедушка, а можно с этого дерева есть ягоды? Дедушка на гида посмотрел и сказал:

— Можно, — ответив ее же испанским словом, потом десять секунд помолчал и добавил. — Только отравишься. У нас нет слов «можно», «нельзя». Ты можешь делать все, но тебе это боком выйдет.

— А как же вы детей воспитываете? Вы же в сельве, там крокодилы, ягуары, скорпионы, змеи.

— Мама его учит, она показывает.

— Но дети же, они глупенькие.

Дедушка вздохнул и извлек мудрость:

— Я не знаю, как у вас, но у нас, когда дети рождаются, они уже что-то знают, только они не умеют пользоваться миром, в который они пришли, но мы им объясняем. Вот смотри, когда у нас ребенок рождается и начинает бегать возле большого костра, он никогда в огонь не побежит; если он подбежит к обрыву, он никогда не прыгнет, потому что ребенок знает, что туда нельзя. Он подойдет к костру, ему интересно, он захочет взять маленький уголек, мама ему скажет: «Возьмешь уголек — обожжешься». Если он ее не послушает или не поймет, выиграет дважды. Во-первых, он увидит, что мама его предупредила, а во-вторых, он через маленький уголек познакомится с большим огнем.

Однажды Татьяна была свидетелем, как шестилетний ребенок лез на дерево. Взрослые стояли и говорили ему: «Вот веточка, ножку туда поставь». Он лезет, лезет, язык высунул, уже далеко залез, ему страшно. И тут мама его говорит: «Хорошо, теперь слезай вниз, ты уже дорогу узнал до этого места, а завтра немного подрастешь и выше полезешь».

Ребенок спокойно залез на высоту пятнадцать метров и так же спокойно слез.

— Вот это да, — сказал кто-то из группы.

Нашим детям показываешь три зеленых кружочка и говоришь — это три зеленых яблока. Индейскому ребенку так нельзя сказать, нужно говорить: «Это три зеленых кружочка, которые заменили собой три зеленых яблока». На самом деле это описание правильное.

Индейцы своих родственников помнят до двадцатого колена. У них родственники как исторические вехи, вот почему испанцы старались уничтожить именно старое поколение. Индейцы говорят: «Тогда-то жил такой-то, а при нем было вот это, а когда жил мой прапрадед, при нем происходили такие-то события». История и люди у них взаимосвязаны.

Чичен-Ица в переводе с языка майя «вход в колодец жрецов воды».

Ученые предполагают, что ее начали строить в 435 г. н. э. Когда несколько лет назад стали снова производить раскопки, то обнаружили, что у Чичен-Ица есть еще подземная часть, площадью в 30 км. По мифам, Чичен-Ица называли место, где жили боги. Строили город тольтеки и майя.

К середине XII в. город превратился в развалины.

Ученые дали ей название «пирамида времени», или пирамида Кукулькан. Сама пирамида в высоту двадцать четыре метра, а храм, который находится на верхней площадке, — шесть метров. Итого тридцать метров.

Почему ее назвали «пирамида времени»? Потому что с каждой стороны пирамиды есть лестница, которая имеет по девяносто одной ступени. Если число ступеней умножить на количество лестниц, то в сумме получится триста шестьдесят четыре, плюс к этому числу прибавляем единицу, которой считается платформа на вершине пирамиды, ведущая в храм. Итого: 91 * 4 + 1 = 365 дней в году. Это позволило ученым предположить, что в основу пирамиды был положен принцип календаря.