Месть Жреца-некроманта - [9]

    Зайдя в прозрачную воду, кто по колено, кто по пояс, люди смеялись, плескались в воде, стирали свою одежду по большому счёту лохмотья и показывали друг другу на разноцветных, диковинных рыб.

    Через несколько минут огромный надсмотрщик Главкий, родом из Сирии проревел:

 - Хватит мутить и поганить  воду,  скоты!  Живо на берег! Шевелись!

 Подкрепляя его слова,  просвистел бич, и кто-то из замешкавшихся рабов вскрикнул от боли.

 - Когда-нибудь,  я прикончу этого ублюдка,  – прошептал Одакс.

 - Охотно помогу тебе, -  также тихо произнёс Марумба.

 - Но сначала надо разобраться с этим псом Амакисом, - процедил сквозь зубы Бакий.

 Все разом повернулись в ту сторону, куда смотрел их товарищ. Шагах в двадцати от них, зайдя в воду по пояс мылся невысокий, но крепкий парень.  Из всех гребцов, пожалуй, он  выглядел самым ухоженным, а на его теле не было ни следа от плети надсмотрщика.  Его имя было Амакис. Родом он был из Эфеса[23] , а в рабство попал, как он сам утверждал за долги.  Его многие ненавидели, полагая, что Амакис продался надсмотрщикам и передаёт им все, о чём говорят между собой рабы. Поэтому он подстрижен, выбрит, всегда сыт и на теле его нет следов побоев.

 - Да, этого ублюдка пора кончить, - сказал Диос. – Но сделать это надо так, чтобы всё выглядело, как несчастный случай и никого в его смерти не смогли бы обвинить.   

 От лагуны  рабов погнали  обратно к кораблям. Они начали сгружать бочки для сбора воды и имущество солдат.  Затем,  на песок были вытащены спальные тюфяки, из которых вытряхнули старую солому, кишащую паразитами. Теперь,  рабы могли  набить их свежими листьями.

   До вечера  на берегу кипела работа:  разбивались палатки,  строилось  ограждение вокруг лагеря  из стволов пальм. Группу рабов в сотню человек погнали вверх по тропе к заброшенному храму. Они должны были избавиться от разбросанных там скелетов и груд костей. После, в храм были внесены различные вещи, а личное имущество командиров и трибунов подняли выше и разместили в главном здании на второй террасе.

    Затем, всех  рабов,  чуть больше тысячи человек  надсмотрщики погнали на первую террасу. Люди тащили свои тюфяки и в больших плетеных корзинах немого выделенной для них пищи из корабельных запасов.  Рабов начали  загонять в двухэтажное здание в форме  вытянутого прямоугольника. Ни дать,  ни взять огромный барак, только сложенный  из огромных монолитных плит. Шестьсот пятьдесят  человек разместили внизу,  остальные четыре сотни были загнаны на второй этаж. Выхода оттуда не было, если не считать лестницы, ведущей вниз и  большого окна,  расположенного так высоко над землей, что всякий,  решившийся бы выпрыгнуть из него, переломал бы себе ноги.  Единственный выход из здания закрыли тяжелой бронзовой решеткой и выставили стражу.

     Охая и причитая,  рабы разбрелись по помещениям и этажам. Здесь внизу, как впрочем, и на верху было достаточно  места, чтобы разместиться всем.

 - Жрать и спать! – проревел Главкий и  для острастки хлестнул  кнутом по стене. По помещению под сводами потолка  прокатилось долгое, пугающее эхо.

   Ужин рабов состоял из вяленой рыбы и черствого черного хлеба. Запивали всё это тепловатой и не совсем свежей водой, оставшейся от корабельных запасов. После, кто улегся спать, кто начал бродить по зданию, с любопытством  всё рассматривая,  а кто-то собрался в самой удаленной зале первого этажа. Это была группа из двух десятков рабов и среди них трое фракийцев и нубиец Марумба. 

 - Вот,  что я вам скажу друзья, – горячо шептал Одакс, – у нас не будет лучшего шанса, чем сейчас. Мы здесь задержимся не меньше чем на десять дней. Нужно ждать удобного случая. Мы будем работать без цепей, а значит, будем свободны. Следите за мной.   Когда наступит удобное время я подам сигнал. От вас я жду помощи и поддержки. Никаких колебаний и сомнений,  или мы навечно останемся гнить на седельных досках.

 - Тихо, замолкаем, - вдруг шепнул Диос и едва заметно кивнул головой в сторону.

 Там, в коридоре с самым непринужденным видом прохаживался Амакис. Он смотрел, то на потолок, то ощупывал стены, изображая некую заинтересованность всем этим. Но всякий кто понаблюдал бы за ним, понял бы,  что эфесец  притворяется и делает вид, что кроме здешних стен ему ничего другое не интересно.

 - Вонючий пёс, - прошипел Марумба, делая попытку встать, но крепкая рука Диоса удержала его. – Не сейчас, друг. Не сейчас.   

ГЛАВА 4

     Побережье осталось позади. Отряд Марка Сабина  вошёл  в ущелье между скалами, где, растянувшись цепью, начал двигаться по узкой тропе вглубь острова. Легионеры в полном боевом облачении ступали тяжело и медленно. Несколько лучников и пращников шли впереди отряда,  опережая его шагов на сто.  Разведчиков, следовало бы отправить поверх каньона по обеим его сторонам,  но на скалы из-за их высоты и крутизны,  нигде забраться не удалось. Искать же удобный путь наверх времени не было.

    Сначала, тропа тянулась между стенами ущелья, которые чем дальше от побережья,  тем становились выше и отвеснее. Вздумай,  кто устроить здесь  засаду, римлянам бы не сдобровать. Чем дальше римляне шли, тем скалы  над головами нависали  все больше и больше. Небо наверху превратилось в узкую извилистую ленту. В ущелье было темно,  почти как ночью. Кроме того,  здесь, прямо среди камней росли чахлые колючие  кусты с развесистыми кронами,  тут и там торчали огромные, корявые черные корни. Часто приходилось либо переступать через них, либо, пригибаясь проходить под ними, словно под арками. Вокруг, если не считать щебета птиц, жужжания насекомых и стука камешков, иногда срывающихся с отвесных склонов,  было тихо.