Месть женщины, или История одного предательства - [37]

– Я не знаю. Я пока ничего не знаю… Жизнь покажет.

– Почему вы вернулись в Москву?

– Я коренная москвичка. У меня есть московская прописка. Я вернулась домой. А еще мне очень хочется встретиться с одним человеком…

– Кто он?

– Это никого не касается.

– Вы ощущаете себя «черной вдовой»? Вы ведь вдова бандита.

– Вдовой, тем более черной, я себя не ощущаю…

– А кем же вы тогда себя ощущаете?

– Женщиной, которой подарили любовь, не требуя ничего взамен. Желаю и вам испытать подобное.

– Спасибо. Нам подобного не надо.

– Ваше право.

– А вы не боитесь, что те, кто расправился с Омутом, могут теперь расправиться с вами?

– Я не вижу в этом смысла. Я ничего не знаю про Омута. Я жила со Степаном. И не думаю, что могу кому-то мешать или представляю собою опасность. «Омут» – абсолютно посторонний, непонятный для меня образ. Мне не довелось его знать.

– Неужели вы до сих пор не понимаете, что ваш Степан и Омут – одно и то же лицо?

– Я не хочу об этом думать…

– А может, вы все-таки подумаете, что кличка человека, с которым вы жили, до сих пор внушает ужас многим людям? Омут – безжалостный наемный убийца. Ведь он убивал криминальных авторитетов, банкиров и бизнесменов. Неужели он вам про это ничего не рассказывал?

– Нет. Я же вам сказала, что была незнакома с «Омутом». Я жила со Степаном, который за все время нашей совместной жизни не обидел даже комара. Перед тем как сойтись со мной, он сразу поставил мне условие, что его прошлая жизнь – это табу.

– И вас это устраивало?

– Да, – кивнула я.

– А как же чисто женское любопытство?

– Я им не страдаю.

– А может, вы с Омутом ходили в тир и у вас была возможность лицезреть, как он стреляет без промаха?

– Мы никогда не ходили в тир, – отрезала я, устав отвечать на тупые вопросы.

– После того как вы узнали правду, вам стало страшно, что вы жили с человеком, смерти которого ждали многие?

– Я устала говорить на эту тему. Я ничего не боюсь. Я всегда буду благодарна Степану за любовь, подаренное счастье и бережное ко мне отношение.

– Значит, вы все-таки утверждаете, что ничего не знаете о погибшем…

– Ничего.

Журналисты громко спорили, кто же убил Омута: русская мафия или российские спецслужбы? Я смотрела на спорящих и убеждалась, что смерти Степана ждали многие. Ведь он поставил заключительную точку в жизни стольких людей… Получается, что он был вершителем их судеб и хозяином чужих жизней.

Любил ли меня Степан? А быть может, ему просто была нужна близкая женщина и его устраивало, что я никогда не задавала лишних вопросов? Хотя мне, как и любой женщине, хотелось верить, что я была по-настоящему любимой. Ведь Степан смог сделать мою жизнь легкой, красивой и счастливой. Я все же думаю, что он меня любил.

Только вот знал ли он, что его смерть так близка? Предчувствовал ли он, что наступит роковой день и, как бы он ни скрывался, его все равно найдут?

– Вы будете сегодня давать показания московской полиции?

– Я плохо себя чувствую, и я дала уже все показания итальянцам.

– А вы не хотите принять сегодня участие в одном вечернем телевизионном эротическом ток-шоу и рассказать о подробностях интимной жизни известного киллера?

– В чем принять участие?

– В телевизионном эротическом ток-шоу, – ни грамма не смутилась пухленькая девчушка. – Всем же интересно, каков киллер в постели.

– Да вы что, с ума все сошли? Я потеряла любимого человека и за счет его смерти становиться известной не собираюсь! – закричала я, не помня себя. – Шоу не будет! Сенсации не получится! – Поняв, что мне никогда не выбраться из толпы журналистов и телевизионщиков, я с ненавистью посмотрела на стоящую рядом девушку: – Отойдите от меня прочь! Больше вы ничего от меня не услышите! Ни одного слова!

– Я могу вам помочь выйти из здания аэропорта, – живо откликнулась девушка и наклонилась ко мне поближе: – Только вы тоже меня должны выручить. Буквально полчаса участия в ток-шоу, и всё.

– А тема какая? – обреченно спросила я.

– Тема та же. Последние дни жизни известного киллера.

– Я согласна.

– Тогда едем в студию. – Девушка стала расталкивать толпу своей пышной грудью и громко кричать: – А ну разойдитесь! У нас эфир через несколько минут! Прочь с дороги!

Сама не знаю, как мы смогли выскочить из здания аэропорта и сесть в уже приготовленный автомобиль. Только в машине я смогла глубоко вздохнуть, немного расслабиться и прийти в себя.

Глава 18

Приехав на телевидение, я жутко занервничала. Я дрожала как осиновый лист в тот момент, когда мне накладывали грим. Гримерша постоянно делала замечания, чтобы я сидела как можно спокойнее, держала себя в руках. Когда наконец меня отвели в студию, усадили в кресло и включили осветительные приборы, я подумала: «Что я здесь делаю? Как я могла вообще согласиться на подобное?»

– Начали! – Девушка, уговаривавшая меня приехать в студию, махнула рукой, и камеры заработали.

– Надежда, правда ли, что вы были последней подругой известного киллера по кличке Омут? – задала мне вопрос ведущая.

– Я не знала его как Омута. Я знала Степана…

– В принципе это не имеет значения. Человек-то один. А имен у него может быть сколько угодно.

– Для меня это имеет очень большое значение.