Месть в тротиловом эквиваленте - [68]

Полковник Мочилов коротко глянул на часы, показывая свою занятость, и сказал:

— Я понял ситуацию, капитан частного сыска. Пусть следствие разбирается. Ты отлично сработал, Тим Сергеич. Теперь расскажи о «Порше 911». Я сам к этой машине неравнодушен и потому послушаю с интересом.

— «Порше 911» — это не только мощь и скорость, но еще и престиж. Тот самый, который мог бы дать салону Юрия Максимовича поток новых клиентов. Денег на машину у него не было. Он попросил взаймы у полковника Свекольникова. Просто по-родственному, без всяких процентов. Свекольников деньги дал. Возвратить Нифонтов обещал, когда получит в наследство квартиру, которую намеревался сразу же продать. При этом он уверял, что его тетя серьезно больна и доживает последние месяцы. Но Нифонтов не знал, что у полковника Свекольникова своих денег в нужном количестве тоже нет. Тот занимал их у какой-то коммерческой структуры, которую, как предполагает следствие, крышевал. Но с этим у него случился какой-то прокол, как я подозреваю, из-за контроля со стороны девятого управления, и с него стали требовать возврата денег. Наверное, грозили. Полковник решил съездить к Елене Анатольевне и добиться, чтобы она как можно скорее переписала свою квартиру на племянника. При этом он, наверное, начал даже шантажировать старушку, обещал посадить ее по статье за терроризм. В этом случае квартира ушла бы государству, а не наследнику. Остаток своих лет женщина провела бы в камере, поскольку он обещал ей пожизненное заключение. Они были знакомы уже продолжительное время. Свекольников несколько раз навещал Нифонтову как следователь ФСБ. Она знала, с кем имеет дело.

По словам Свекольникова, в последнюю трагическую встречу женщина напала на него и ударила табуреткой по голове. Экспертиза нашла гематому. Свекольников утверждает, что женщина после табуретки схватилась за нож. Он не взял с собой пистолет, поэтому ударил ее топором, который стоял там же, около печки. По его словам, это была необходимая самозащита. Так мне следователь рассказал.

— Понятно. Мы здесь ничего сделать не можем, да и не должны. Это не есть сфера деятельности военной разведки. Меня интересует другое. Смещение акцента в подозрениях на подполковника Скоморохова — это указание сверху?

— Насколько я понял, это просто попытка вообще снять подозрения с Юрия Максимовича. Никак не что-то большее. Ни о каком давлении Свекольников ничего не сообщал, хотя я вел с ним разговор и об этом.

— Тогда нам осталось прояснить последний штрих. Поджог дома Юрием Максимовичем.

— Здесь виновата все та же квартира. Дочь Свекольникова имела сына от первого мужа. У нее уже был разговор с Юрием Максимовичем по поводу того, что он вступит в права наследника и перепишет дорогое жилье на ее сына. А тут вдруг выяснилось, что Нифонтов и не думает этого делать. Он хочет продать квартиру и расплатиться с долгами за машину. Лилия — это жена Юрия Максимовича — стала грозить, что разоблачит всю их банду. Наверное, просто в запале сказала. Он ее ударил. Она упала и сильно стукнулась головой об пол. Юрий Максимович испугался, что убил жену, и решил устроить этот поджог. Делал все второпях, без предварительной подготовки, и допустил много проколов.

— Которые капитан частного сыска сразу определил.

Мне показалось, что командующий произнес эту фразу с легкой издевкой. Но взгляд полковника был спокоен и умиротворен.

Я же проявил скромность, присущую мне, и опустил взгляд. Я всегда трудно переношу моменты, когда меня в глаза хвалят. Неловко себя чувствую.

— Столько погибших! — посетовал полковник Мочилов. — Страшные это люди, против которых ты работал. Хуже бандитов с Северного Кавказа. У тех хотя бы идея есть. А у этих только мысль, как и где урвать. Страшные дела творятся.

— «Страшные дела творятся» — это, товарищ полковник, понятие из темпоральной логики. Такие моменты долго не тянутся. К счастью для остальных людей.

Повторяя слова рыжего Сан Саныча Краснова, я сам себе казался непростительно умным. Наверное, и полковник должен был бы подумать так же.

В дверь снова постучали.

— Войдите.

Я подумал, что командующий, бывший боевой офицер, повидавший много крови, был рад отвлечься от впечатления, вызванного моим рассказом.

Вошел уже другой офицер.

— Товарищ полковник, все готово. Участники совещания собрались. Ждут вас.

Мочилов встал, пожал мне руку и сказал:

— Благодарю за службу, капитан частного сыска. Попрошу вспомнить свои армейские времена и в соседнем кабинете написать не рапорт, а что-то подобное. Обращаю особое внимание на то, чтобы там были все детали, даже самые мелкие, касающиеся полковника Свекольникова. Службе это необходимо.

Я подумал, что нечаянно могу ввязаться в войну между силовыми ведомствами, которая сотрет меня в порошок. Но слова командующего звучали категорично, и я вышел, чтобы выполнить, что он от меня потребовал.

Обычно дорога домой всегда выглядит намного короче, чем из него. Но в этот раз мне так не показалось. Наверное, накопилась усталость. Ехал я неторопливо, с остановками на отдых и старался не утомлять себя лишний раз.

В свой город я прибыл ночью, через трое с небольшим суток. Я позволил себе отоспаться и только к обеду пожаловал в детективно-правовое агентство. Сначала зашел в свой кабинет и только потом — к генеральному директору.