Месть в тротиловом эквиваленте - [52]

— Да и мне пора. — Третий парень тоже поднялся со скамейки.

В его словах я уловил откровенный кавказский акцент, хотя внешность была не характерная, не откровенно южная.

— Только вечером меня обязательно с собой возьмите. Мне завтра на вахту ехать.

— Куда ездишь? — Мой вопрос прозвучал просто, без нажима, чисто как дань вежливости.

— Почти домой. В Кабардино-Балкарию. Дороги в горах строим.

А вот это уже было интересно. Дорожное строительство, особенно в горах, насколько я знал, не обходится без использования взрывчатки. Хотя у меня были сомнения в том, что при дорожном строительстве используется пластит. Но возможный доступ к взрывчатым веществам налицо.

— Хорошее дело — горы. Да и люди там живут замечательные, — сказал я.

— Тим — это Тимофей? — спросил меня тот парень, который желал пройти курс обучения по рукопашному бою. — Я правильно понимаю?

— Правильно понимаешь, — согласился я и пожал протянутую руку.

— Я твой тезка, — сказал парень. — Только по отчеству буду Николаевич. Тим Николаевич Волков. Я, конечно, не бывший офицер, только старший сержант спецназа внутренних войск, но бить меня тоже учили. У нас это дело хорошо было поставлено, — не согласился он с моей оценкой своих бойцовских способностей. — Хотя, может, после службы растолстел и навыки потерял. Я же не тренируюсь постоянно.

Я не стал ввязываться в спор. Достаточно было того, что я сообщил, что работаю тренером по рукопашному бою. Свою оценку я давал как профессионал. А внутривойсковиков пусть их специалисты обучают на свой манер, так, как сочтут нужным.

— Краповый?.. — только и спросил я.

— Нет. Предлагали норматив сдавать, но я не стал. Уже к дембелю готовился. Да мне при моей профессии это было и не обязательно.

— А ты кто по профессии был?

— Сапер.

Точно я определил. Здесь собралась настоящая банда. Вот и еще один подозреваемый появился. Сапер в окружении Юрия Максимовича!.. Это повод к дополнительному поиску доказательств. Все они сообщники.

Из посторонних тут только один я. Хотя и не полностью чужой, имею определенную причастность к их делам. Только вот они об этом еще не догадываются. Ну и хорошо.

— Нас взрывать не будешь? — спросил я.

— Дашь взрывчатку, могу и взорвать.

— Спасибо. Я как-нибудь без этого обойдусь.

— Ты куда сейчас? — поинтересовался у меня Войнов.

— Я планировал с Юрием Максимовичем встретиться, обговорить кое-что и сразу уехать. А теперь придется задержаться. Сейчас буду одного старого товарища разыскивать.

В этом я не обманывал. В Москве было только одно место, где я мог бы остановиться. Даже не в самой столице, а в Балашихе, которая официально Москвой не считается, хотя примыкает к ней вплотную.

Там после выхода в отставку проживал не то чтобы товарищ, но просто бывший сослуживец, кинолог саперного отряда нашей бригады Сергей Иванович Николаев. Я познакомился с ним в предпоследней моей командировке на Северном Кавказе. После нее Сергей Иванович и вышел в отставку. Должность не позволяла ему надеяться на повышение в звании. Отсутствие высшего образования не давало надежды даже на штабную работу. Поэтому он предпочел покинуть службу, чтобы продолжить работать по своей довольно редкой специальности хотя бы на гражданке. Свое дело Николаев знал и любил.

Мы покинули подвальное помещение тату-са-лона и разошлись. Мой автомобильчик отдыхал на прежнем месте, к моему удивлению, не тронутый знаменитыми московскими ворами. Только теперь уже рядом с ним стояли другие машины, не так плотно, как раньше.

Забираясь на сиденье, я уже не рисковал поцарапать своей дверцей корпус чужой машины. Владелец того автомобиля, который раньше стоял справа, наверное, садясь за руль, сказал немало теплых слов в мой адрес, но «Сузуки Джимни» не повредил. Я проверил и убедился в этом.

Запись на смартфон я выключил только в машине, где меня уже никто из всей честной компании не видел, и сразу позвонил Николаеву.

Тот ответил только после минуты ожидания и, как мне показалось, без особой радости:

— Здравствуй, Тим Сергеевич. Извини, у меня сейчас оперативка идет. Я тебе через пять-десять минут сам перезвоню.

Я понял, отчего он говорит так сдержанно. Присутствие начальства, видимо, сказывается.

— Хорошо, Сергей Иванович, я жду.

Я убрал трубку и стал рассматривать улицу. Здесь, в Москве, все они почему-то казались мне предельно скучными, как и сами жители столицы, всегда торопливые.

Для убийства времени я стал рассматривать прохожих, по внешнему виду и поведению делить их на местных и приезжих. Проверить правильность таких вот определений было невозможно, но по моим подсчетам на десять местных приходилось шесть приезжих. Официальной статистики я не знал, но предполагал, что она должна говорить примерно то же самое.

Оторвал меня от этого бесполезного занятия телефонный звонок. Николаев освободился и, должно быть, уже покинул кабинет руководства.

— Привет, Тим Сергеич! — Теперь его голос звучал уже совсем иначе. — Что вдруг вспомнил про меня? Щенка хочешь? Я, кажется, когда-то обещал тебе…

Да, в былые времена, в командировке на Северном Кавказе, Сергей Иванович действительно обещал презентовать мне отличного щенка немецкой овчарки из бригадного питомника. Только теперь обстоятельства стали совсем иными. Тогда у меня дома постоянно была жена, которая могла бы присматривать за щенком, а сейчас я был не готов взять на себя всю полноту ответственности за живое существо.