Месть в тротиловом эквиваленте - [38]

— Елена Анатольевна же при взрыве порезалась этим ножом. Мне так говорили.

— Да, у нее был небольшой поверхностный порез мягких тканей предплечья, только по коже, как глубокая царапина. Но этим ножом нанести ее было невозможно. Он очень тупой, мог только пальцы перерубить, если им ударить с размаху. Но скотч, которым обычно обматывают посылки при упаковке, этот нож, видимо, не резал, а только продавливал. Поэтому Коля Сорокин, который погиб при вскрытии посылки, вытащил свой перочинный ножик. Его нашли через день в огороде у моего брата. Тот ножик узнал. Да и жена Коли Сорокина тоже. Но вопрос стоит в том же ключе, как и прежде. Нифонтова говорит, что ушла в дом за ножом. А он был на крыльце. Приготовлен заранее.

— Газовый баллон тоже заблаговременно вынес с веранды Юрий, племянник хозяйки дома, — напомнил я.

— Вот все это по совокупности и смущает меня, — признался участковый. — Тут есть поводы для постановки. Но меня не подпускают к делу. Хорошо хоть вам палки в колеса не ставят.

— Если бы я им высказал все, что знаю, то они, думаю, уже начали бы. Да не просто палки, а лом воткнули бы. — Старший лейтенант выключил просмотр и перекачал то, что сам и снимал, на мой смартфон. Благо кабель для его зарядки легко подключался к USB-порту компьютера.

На этом мы и расстались.

Василий крепко пожал мне руку и сказал:

— Удачи, частный детектив! Рад бы помочь еще чем-нибудь, но у меня категорический приказ. На наставления московского следователя я, как сами видите, наплевал, а вот свое руководство игнорировать не могу. Лишиться должности в наших сельских условиях — остаться без средств к существованию.

— Ладно, Василий. И на том, что сделал, спасибо. С остальным я сам постараюсь справиться. Мне одному работать привычно, — соврал я, чтобы его не расстраивать. — Брату привет передавай. Пива я с ним так и не попил, но он меня все равно запомнил.

— Зачем? Привет от меня для него не самая хорошая характеристика.

— С чего между вами кошка пробежала?

— Я у него ружье отобрал, чтобы не браконь-ерничал. Теперь он, к счастью, на охоту ходить не может.

— Почему к счастью?

— Потому что я охоту признаю только тогда, когда она — средство к существованию. А если это занятие превращается в удовольствие, то охота становится бессовестным убийством существ, которые не могут себя защитить. Силы очень уж не равны. С пулей никакие зубы и когти не справятся.

— В этом я с вами солидарен. Я тоже охотников не люблю, считаю их слюнявыми шакалами, прикидывающимися волками.

План действий у меня уже дозревал. Я сел за руль и вырулил из деревни по той же дороге, по которой приехал. Еще по пути сюда я видел неподалеку вполне приятную березовую рощу, которая прямо-таки сама манила меня отдохнуть среди деревьев. Туда я и направился.

Углубляться в лес в темноте я не рискнул, не желая портить лакокрасочное покрытие кузова своего автомобильчика. Я выбрал подходящее место и остановился.

Признаться, я был слегка зол. Я всегда испытываю это чувство, когда встречаю противодействие тех людей, вместе с которыми работаю. Эту злость требовалось выпустить. Не зря же я взял с собой в поездку боксерский мешок и снарядные перчатки.

Я выбрал березу с подходящей, достаточно крепкой горизонтальной веткой, повесил на нее мешок, вытащил перчатки и долгих десять минут просто избивал бедный спортивный снаряд. При этом я представлял себе, что наношу удары по физиономии и корпусу подполковника Лихачева из нашего областного управления ФСБ. Это потому, что московских следователей я в глаза не видел. Значит, и представить их не мог. Но в лице Лихачева досталось всем.

Я подумал, что этого должно было хватить как им, так и мне, чтобы обрести спокойствие и умиротворенность. Я запихнул боксерский мешок в багажник, вернулся в машину и еще несколько минут посидел в раздумье, стараясь проанализировать ситуацию. Потом, недолго посомневавшись из-за разницы часовых поясов, все же набрал номер Петра Новикова, нашего генерального директора.

Тот ответил не скоро. Наверное, слишком сладкие сны видел. Но недовольства в его голосе не было. Мой босс понимал, что я, человек непьющий, просто ради удовольствия звонить ему ночью не буду.

— Что у вас, Тим Сергеевич?

— Срочно нужна консультация. Она может определить успех или неудачу моих дальнейших действий. Сам я в юридических вопросах плаваю только по-собачьи.

— Я ничуть не лучше. Но попытаюсь помочь. В чем вопрос?

— Есть квартира в Москве. С видом из окна на памятник Юрию Долгорукому. То есть самый центр столицы, через дорогу от мэрии. Стоимость квартиры переваливает за миллион долларов, а то и за два. Есть хозяйка, пожилая женщина, и куча наследников. Квартира этой даме досталась от родителей. У нее есть младший брат, который провел детство в той же квартире. Старший покинул сей бренный мир, но его дети живы. Если эта женщина умрет, то кто окажется наследником первой очереди?

— Прямо сейчас, навскидку, не могу сказать. Надо консультироваться с юристом. Если срочно нужно, я сейчас позвоню ему, поговорю и сам свяжусь с вами.

— Тогда сразу и второй вариант этого же вопроса. Если женщина завещает квартиру только одному из своих родственников, то смогут ли другие в судебном порядке оспорить такую вот ее последнюю волю?