Месть - [7]

— Ее мог подобрать корабль, на борту которого нет радио.

— Вряд ли, — возразил инспектор. — А теперь, доктор Харден, мы должны удостовериться, что вы — тот, за кого себя выдаете. Вы знакомы с кем-нибудь в Англии?

Харден назвал имена нескольких лондонских врачей.

— Нам бы хотелось снять у вас отпечатки пальцев.

— Черт побери, за кого вы меня принимаете?

Боль в колене делала Хардена раздражительным, но он был согласен с доктором Аканке, что перенесенная им травма головы исключает применение обезболивающих средств.

— Побережье — это граница страны, — вежливо ответил инспектор. — Нам часто приходится встречать нежеланных гостей: ирландских контрабандистов, переправляющих оружие, торговцев наркотиками и всяческих нелегальных иммигрантов — индийцев, пакистанцев и прочих.

— За кого вы меня принимаете? — повторил Харден, вложив в эти слова всю боль от утраты. — За пакистанца или террориста из ИРА, переплывшего море с гаубицей в зубах?

— Благодарю вас, инспектор, для первого раза достаточно, — вмешалась доктор Аканке. Все это время она ждала за дверью и сейчас вошла в палату с двумя медсестрами, которые увели полисмена.

Как только инспектор ушел, она поставила в рот Хардену термометр и заметила:

— Вам вредно повышать голос.

Прошел уже день с тех пор, как он пришел в себя в госпитале. Разговоры с комендантом порта и полицейским офицером пробудили в Хардене глубинный гнев, который грозил вырваться наружу.

— Мне нужно позвонить в Нью-Йорк.

— Я бы хотела, чтобы вы поспали. Мы уже связались с вашим посольством.

— Доктор, я засну только после того, как позвоню своему адвокату. Будьте любезны, соедините меня с ним.

Увидев, что доктор Аканке не собирается выполнять просьбу, Харден смягчил тон.

— Пожалуйста, — попросил он. — Я очень беспокоюсь и должен поговорить с адвокатом.

— Хорошо.

Через двадцать минут пришел санитар с телефоном на длинном проводе. Телефонистка соединила Хардена с Америкой.

— Пит! — раздался в трубке голос Билла Клайна. — Черт возьми, что с вами стряслось? Мне тут такое рассказывают...

— Нашу яхту раздавил танкер.

— Но вы-то в порядке?

— Кэролайн пропала.

— Боже всемогущий! Давно это случилось?

— Пять дней назад.

— Ох... — простонал Клайн. — Нет, только не это... — Его голос, затих, и некоторое время Харден слышал только шум на линии. — Есть ли какой-нибудь шанс?..

Харден сделал глубокий вдох. Больше он не мог обманывать себя. Вода была слишком холодной. Сам он спасся чудом. Второй раз такое не случится.

— Нет... практически нет.

Закрыв глаза, Харден слышал, как рыдает его друг. Клайн боготворил Кэролайн.

— Рассказывай, — наконец сказал он.

— В нас врезался танкер «Левиафан».

— "Левиафан"? Господи Боже, как ты его не заметил?

— Он выскочил из тумана прямо на нас. Мы ничего не могли поделать.

— У них что, не было радара?

— Билл, я не знаю, что там произошло. Наш радар был включен.

— А они что говорили? — настаивал Клайн.

Харден ответил:

— Ничего не говорили. Танкер не остановился. Я провел в воде четыре дня.

— Что? Он просто раздавил вас и уплыл?

— Вот именно. А теперь послушай: я хочу подать в суд.

— То есть...

— Я хочу, чтобы те, кто отвечает за это, понесли наказание. Ты можешь приехать сюда завтра?

— Не могу, Пит. Одну мою клиентку вызвали в вашингтонский суд, и я должен ехать с ней. Кроме того, тебе нужен местный юрист. Я свяжусь с одним английским адвокатом. Классный парень. Где ты находишься?

Харден сообщил свой адрес.

— В госпитале? Ты в порядке?

— Я-то в порядке.

— А это произошло в британских водах?

— Нет, — ответил Харден. — В открытом море.

— А... ну ладно. Короче, мой приятель завтра приедет к тебе. Я переведу деньги через «Американ экспресс». Тебе еще что-нибудь нужно?

— Одежду.

— Да, конечно. Я немедленно съезжу к тебе на квартиру.

При упоминании о квартире Харден подумал об одежде Кэролайн и о том, что ее гардероб по-прежнему хранит ее запах.

— Нет ли какого-нибудь шанса? — снова спросил Клайн дрожащим голосом.

— Я не теряю надежды, — ответил Харден, — но...

После небольшой паузы Клайн сказал:

— Ладно, я обо всем позабочусь.

Харден повесил трубку со слезами на глазах. После разговора с Клайном гибель Кэролайн стала реальностью. Теперь адвокат все расскажет ее семье. Когда Харден лег в кровать, держа руку на телефоне, на него накатила ужасная волна дурноты. Он ждал неудержимой рвоты, которая бы означала, что у него поврежден мозг. Но вместо этого он заснул.

* * *

На следующий день Колумбийский пресвитерианский госпиталь, в котором работала Кэролайн, запросил подтверждение о ее гибели. Собираясь в плавание через Атлантику, она взяла четырехмесячный отпуск.

Затем лондонским поездом прибыла молодая сотрудница американского посольства с временным паспортом, британской визой и официальными соболезнованиями. Казалось, что она благоговеет перед Харденом, как будто видит перед собой героя популярного телесериала. Но когда он заявил, что хочет, чтобы посольство помогло ему выдвинуть обвинения против владельцев «Левиафана», она похлопала рукой по одеялу и произнесла традиционную фразу: «Сначала вам надо поправиться».

Вместе с ней явились двое лондонских репортеров, которые неоднократно звонили по телефону после того, как доктор Аканке запретила им нанести личный визит. Харден, надеясь, что пресса сможет помочь ему, успел сообщить несколько подробностей. Но Аканке прервала их разговор известием, что прибыл отец Кэролайн.