Месть - [31]

Звон прекратился, и в тишине она услышала свой учащенный пульс и неверное дыхание Маркуса. Напряжение растянулось, а затем лопнуло. Они столкнулись, Маркус целовал ее, жестко и глубоко, уже просовывая одну руку ей между ног, а другой отводя ногти Марселы от своей щеки. Затем развернул ее и наклонил над кроватью.

Он уже был твердым.

Она уже была мокрой.

Марсела подавила вздох удовольствия, триумфа, когда он прижался к ней – вжался в нее, – вцепилась в простыни, и ее взгляд упал на сотовый телефон, что валялся на кровати.

И когда тот снова зазвонил, Маркус ответил.

IV

Четыре недели назад

«Хайтс»

Марсела мечтала о горячем душе, но первое же прикосновение воды вызвало жгучую боль на нежной коже, и вместо этого пришлось обтираться влажной тканью, обмакивая ту в теплую воду из раковины.

Кончики волос были безнадежно опалены, поэтому Марсела взяла самые острые ножницы, какие только могла найти, и начала подстригаться. Когда она закончила, черные волнистые локоны едва доходили до плеч. Одна прядь спускалась на лоб, скрывая свежий шрам над левым виском и обрамляя лицо.

Лицо, которое чудом уцелело после драки и огня. Она накрасила ресницы и взялась за красную помаду. Боль сопровождала каждый жест – каждое растяжение нежной кожи, точно напоминание о поступке мужа, – но при этом разум Марселы… молчал. Она была спокойна. Шелковые ленты вместо крученой веревки.

Она вернулась к шкафу, легко погладила ряд одежды, что составляла ее гардероб. На миг захотелось взять что-то открытое, показать свои раны, но затем Марсела передумала. Слабость лучше не показывать. В конце концов Марсела выбрала пару элегантных черных брюк, шелковую блузку, что облегала стройное тело, и пару черных шпилек, с убойно-острыми каблуками.

Она как раз застегивала пряжку на второй туфле, когда услышала голос телеведущего в соседней комнате:

– Новое развитие получил инцидент с пожаром в доме, который сгорел в статусном районе Брайтона на прошлой неделе…

Она вышла в зал и увидела на экране свое лицо.

– …что привело к смерти Марселы Рене Риггинс…

Итак, она была права. Полиция явно хотела, чтобы Маркус поверил, будто жена мертва. Вероятно, только поэтому она и уцелела. Марсела взялась за пульт, увеличивая громкость, когда появился снимок их дома, обугленного и тлеющего.

– Должностным лицам еще предстоит определить причину пожара, но пока это считается несчастным случаем.

Марсела сильнее сжала пульт, когда на экране появился Маркус. Он все запускал руки в волосы – просто воплощение скорби.

– Муж, Маркус Риггинс, признался полиции, что ранее той ночью пара поссорилась и что жена была склонна к истерикам, но категорически отверг предположение, будто она сама подожгла дом, заявив, что супруга никогда не имела склонности к разрушению…

Пульт крошился в ее руке, батареи плавились, пластик деформировался и таял.

Марсела стряхнула мусор с пальцев и пошла искать своего мужа.

V

Три года назад

Пригород Мерита

Марселе всегда нравилось здание «Нэшнл билдинг». Произведение искусства из стекла и стали, призма из тридцати этажей в центре города. Она жаждала обладать им, как можно тосковать по бриллианту, и Тони Хатч владел всем этим, от мраморного вестибюля до садов на крыше, где он устраивал свои вечеринки.

Они прошли через двери, рука об руку, Маркус в черном костюме и Марсела в золотом платье. Она увидела полицейского в штатском, бездельничающего в вестибюле, и «выстрелила» в него, игриво подмигнув. Половина копов была у Хатча в кармане. Другая половина не могла подобраться достаточно близко, чтобы что-то сделать.

Внутренняя часть лифта была отполирована до блеска, и Марсела прислонилась к Маркусу, любуясь их отражением. Ей нравилось, как они смотрелись вместе. Она любила его мощный подбородок и грубые руки, любила его холодные синие глаза и то, как он со стоном произносит ее имя. Они были партнерами по преступлению. Идеальная пара.

– Привет, красавчик, – сказала она, ловя его взгляд.

Он улыбнулся.

– Привет, красотка.

Да, Марсела любила своего мужа.

Наверное, больше, чем следовало.

Двери лифта открылись на крышу, залитую светом, музыкой и смехом. Хатч всегда умел устроить вечеринку. Изящные навесы и диваны, заваленные подушками, низкие золотые и стеклянные столы, официанты, что скользили в толпе с бокалами и канапе на подносах, но больше всего внимание Марселы привлек город внизу. Зрелище было невероятным. Казалось, здание смотрит на Мерит свысока.

Маркус провел ее сквозь шумную толпу.

Она чувствовала, как все мужчины и половина женщин оборачиваются ей вслед. Платье Марселы, сделанное из тысячи бледно-золотых чешуек, обнимало каждый изгиб ее тела и мерцало при каждом шаге. Туфли и ногти были того же бледно-золотого цвета, как и сетка на черных волосах. Крошечные бусины сверкали на сияющих прядях. Единственными цветными пятнами были ее глаза, ярко-синие, обрамленные черными ресницами, и губы, которые Марсела накрасила малиновой помадой.

Маркус сказал ей одеться как следует.

– Какой смысл иметь красивые вещи, – сказал он, – если нельзя ими похвастать?

Теперь он повел ее к самому центру крыши, к мраморной звезде, инкрустированной в пол, где царил сам босс.