Месть — штука тонкая - [33]

—Хреновая шутка с зажигалкой, парень! Я мог тебе башку прострелить, не разобравшись!

—Для того и поставлены, чтобы разбираться, — ответила ему Настя.

Было видно, что она держала всех в ежовых рукавицах. Охрана губернатора скрылась в подъезде. Брэд осторожно взял руку Насти и поцеловал ее тонкие пальчики.

—Good night, — сказал он.

—Bay-bay, — ответила Анастасия, которая тоже имела кое-какие познания в английском, и спросила: — Позвонишь мне завтра?

—Я не знаю номер твоего телефона, — улыбнулся Брэд.

—А я тебе скажу, — сообщила Настя.

—Тогда, конечно, позвоню, — пообещал Брэд.

Она записала ему номер своего телефона карандашом для подводки глаз на пятидолларовой банкноте, и они попрощались. Расстались, не целуясь, хотя обоим этого хотелось. Брэд двинулся мимо сурового сержанта, который в этот раз не стал требовать у парня документы, увидев, что сам губернатор здоровается с ним за руку.

Тот самый автомобиль с тонированными стеклами, в котором, по мнению Брэда, находились охранники Насти, неожиданно двинулся за ним по дороге.

Глава 12

Брэд не обратил на это внимания. Неожиданно автомобиль ударил по газам, рванул вперед и в одно мгновение догнал американца. Из него выскочили два дюжих парня. Брэд, не ожидавший такого поворота событий, растерялся, не зная, что предпринять, чем и воспользовались его преследователи. Один из них с характерной внешностью уголовника резво пнул Брэда под дых, другой натянул ему на голову тканевый мешок и ударил по затылку чем-то тяжелым. Пленника затолкали в машину, где связали руки за спиной ремнем. Оба амбала быстро залезли обратно в автомобиль и уехали с места происшествия. Брэд бултыхался на заднем сиденье, его руки онемели, голова гудела после удара.

— Я американский подданный, — подал голос из мешка Брэд, — вы меня ни с кем не спутали?

— Закрой грызло, недоносок, — ответил ему прокуренный голос, — а то болтало подрежу.

Брэд понял, что в продуктивный диалог напавшие с ним вступать не желают. Мешок, надетый на голову, мешал оценить обстановку и понять, куда его везут. Похоже, дело принимало не совсем приятный оборот. Захотелось русской романтики — вот она, не замедлила себя ждать!

Ехали они долго, мотор журчал ровно, без сбоев, бандиты между собой не разговаривали, только смачно плевались из окна машины. Наконец, судя по долгой остановке, они приехали. Брэда неласково вытянули из машины и куда-то поволокли за шиворот. Грубо, с тычками по почкам, подняли на невысокие ступеньки и ввели в помещение, где сильно пахло гнилой капустой. Его сильно стукнули головой о косяк и резко толкнули на пол. Брэд, не видя ничего вокруг, упал на бок и услышал вокруг громкий хохот. Кто-то за шиворот посадил его на полу.

Мешок с него сдернули, сняли темные очки, и он увидел перед собой упитанного бритоголового мужчину лет тридцати шести в спортивном костюме, сидящего за пыльным столом и поигрывающего в детскую игру «Тетрис». Чуть сбоку от него стоял с одной стороны огромных размеров сейф, а с другой — амбал размером с сейф, отчего-то нервно конвульсирующий лицевыми мышцами. По бокам от самого Брэда стояли те два мужика явно бандитской внешности, которые привезли его сюда. А прямо напротив американца гадко похихикивал в предвкушении мести Валера Власов, сын прокурора, которого Брэд «оскорбил» возле клуба на глазах возлюбленной.

Этого оскорбления самовлюбленный Валера американцу просто так простить не мог. Рассказать своему папе о том позоре, который с ним случился, он тоже постеснялся. Поэтому Валера решил прибегнуть к помощи папиного «коллеги», известного в городе и области уголовного авторитета Фофана, о котором мы уже писали. Фофан, кормившийся от прокурорских щедрот, отказать прокурорскому сынку в таком пустяковом деле не мог. Папка Власов самого Фофана не раз выгораживал от препровождения в зону, где авторитет никогда не был и чего очень боялся. Фофан всего-навсего в юности посидел под следствием две недели, и это ему давало право называть себя каленым зэком. Под следствие он попал за то, что в ресторане ударил милиционера по челюсти.

А произошло это так. Вернувшись с афганской войны, где он служил срочную, Фофан нацепил на свитер свою медаль «За отвагу» и забурился в ресторан. Постовой милиционер сделал ему замечание, что, мол, так медали не носят.

«Что ты об этом знаешь, крыса тыловая? — завопил Фофан. — Ты тут девок щупал, а я там под душманскими пулями ползал». И с этими словами как даст по морде милиционеру, у того даже фуражка улетела под стол. Название медали Фофан оправдал, народная молва его окрестила «отважным». Да так оно и было, в общем-то. Интернациональный долг Фофан исполнял как положено, а вернувшись в Россию, понял, что никому не нужен.

За просто так медали в Афгане не давали. Только штабным подстилкам они даром доставались, иные их кровью зарабатывали. Попал Фофан под следствие, тут и появился в жизни новоявленного преступника клан в лице Рябиновского. Фофана отмазали от тюрьмы и тем самым крепко-накрепко приковали к себе. Надели на него седло и поехали. С той поры Фофан служил клану верой и правдой. И команду себе подобрал соответствующую — все спортсмены, в основном качки и борцы. Никто, кроме Фофана, больше ни вонючих нар, ни пороха не нюхал. Но «понт колотить» умели, а большего от них и не требовалось!