Месть Самурая - [8]

Валерий не мог не помнить, что она терпеть не может, когда он называет ее Валей. Или забыл. Вот настолько она ему безразлична?

Она легла спать почти раздетая, решив проучить мужа. С их прошлой близости прошло три ночи, так что он должен был соскучиться. Предложит, а она откажется. Не то что исполнять ничего не станет, а вообще не даст. Пусть тогда помучается, пусть прощения попросит.

Но Валерий не мучился и не просил. Явился в третьем часу и завалился спать, дыша перегаром. Дождавшись, пока он захрапит, Валерия тихонько встала, забрала его мобильник и ускользнула из спальни в туалет. Там ее смутные подозрения подтвердились в полной мере. У мужа завелась некая Жасмин, засыпавшая его сообщениями. Этим вечером она потребовала, чтобы он поехал после работы не к своей «айболитихе», а к ней и провел у нее ночь. Дипломатичный Валерий подарил любовнице лишь половину ночи, а остаток провел с семьей, как того хотела Валерия.

Вернувшись в спальню, она положила телефон на место и занялась содержимым карманов мужа. Находки обескуражили ее настолько, что сперва у нее опустились руки, а потом этими же самыми руками она принялась тормошить Валерия, приговаривая:

— Проснись! Проснись, негодяй!

Наконец он сел на кровати и захлопал глазами:

— В чем дело? С ума сошла?

— Это ты сошел! — парировала она. — Мерзавец! Подонок!

— Тише, Вику разбудишь, — пробормотал он.

— И пусть! Пусть слышит. Пусть знает, какой у нее папаша!

С этими словами Валерия сунула ему надорванную упаковку презервативов.

— Дура! — сказал Валерий. — Что ты себе вообразила?

— По-моему, большой фантазии не требуется. Все и так ясно.

— Дура, — повторил он. — Мне это подбросили. В расчете на то, что ты закатишь мне истерику. Как это и случилось.

— Подбросили? — переспросила она со зловещей усмешкой. — А сообщения от Жасмин? Тоже происки врагов?

— Сообщения? — Валерий опустил ноги с кровати, чтобы схватить свой телефон. — Ты, как я погляжу, совсем совесть потеряла? Кто дал тебе право копаться в моем мобильнике? Низко и подло! Не смей больше прикасаться к моим вещам!

— И трусы свои стирать сам будешь?

— С трусами разберусь. Не лезь в мои личные дела. Если еще раз повторится, я за себя не отвечаю.

— Да! — выкрикнула Валерия. — Не отвечаешь. Не отвечаешь и не управляешь. Безвольная тряпка!

Она швырнула ему в лицо игровые фишки, которые с костяным стуком раскатились по полу. Его голова дернулась, как от удара.

— Докатился! Опять за старое? По притонам подпольным? По казино своим? И сколько у тебя уже долгов? Чем на этот раз думаешь расплачиваться? Домом? Мной? Викой?

Оплеуха заставила Валерию умолкнуть. Ахнув, она провела языком по губам и ощутила вкус крови.

— Мама! — раздался голосок дочери. — Папа! Что вы делаете? Как только вам не стыдно!

Первым нашелся Валерий.

— Мы шутим, Вика, — сказал он хрипло. — Балуемся. Иди к себе и ложись спать. У нас все хорошо.

Дочка повернулась к Валерии:

— Мама?

Та заставила себя улыбнуться:

— Не волнуйся, Викуся. Все хорошо, правда. Спи.

— Вы все врете! Оба! Видеть вас не хочу!

Девочка выбежала из спальни, хлопнув дверью. Валерий сверкнул глазами на Валерию и сказал:

— Видишь, что ты натворила? Убить тебя мало! Не смей больше травмировать ребенка.

— Я? Я травмирую?

— Ну не я же. — Валерий лег и натянул одеяло на голову. — Отвяжись от меня. Завтра поговорим. Спать хочу.

— Спи, спи, — процедила Валерия.

И добавила мысленно:

«Вечным сном».

Что было, конечно, перебором.

Глава пятая Предостережения и угрозы

Все знают, что такое похмелье и каким тяжелым оно бывает, но у всех оно проходит по-разному. Одни страдают от головных болей, другие мучаются животом, третьи испытывают необъяснимую тревогу или даже панический страх. Бывают такие, кому мерещатся всякие гадости, а иных тянет поскорее опохмелиться, чтобы вырваться из суровой действительности в мир праздничной эйфории.

Валерий Русанов в этом плане был счастливым человеком. Перебрав, он мог испытывать небольшое давление в висках или сухость в горле, но не более того. Его не мутило, не лихорадило, ничего подобного. Пробудившись, он подправил бороду на слегка подпухшем лице, принял контрастный душ и сел завтракать.

Валерия и Вика уже сидели за столом, он пожелал им доброго утра и приятного аппетита, после чего принялся чистить верхушку яйца всмятку.

— Каша где? — спросил он, не глядя на Валерию.

Он придал голосу некоторую грубость, давая понять, что ни в чем не раскаивается и не собирается каяться. Семейные отношения ничем не отличаются от деловых. Тот, кто показывает слабину, вынужден уступать. Свою волю навязывает сильный. Действуй решительно и добивайся своего любой ценой. Никого не жалей, потому что тебя никто не пожалеет.

— Каша в кастрюле, — ответила Валерия после довольно длительной паузы, которая понадобилась ей для выражения недовольства.

— Можешь накладывать, пусть остывает.

Он придвинул к ней тарелку. Она вскинула голову.

— Сам наложишь. Я тебе не прислуга.

Виктория внимательно посмотрела на мать и перестала жевать.

— Иными словами, — произнес Валерий размеренно, — ты отказываешься от исполнения своих супружеских обязанностей?

— Отказываюсь, — подтвердила Валерия. — Тебе объяснить почему?