Месть пумы - [3]
– Это была мама?
Отцу удалось заинтересовать меня. Мой вздыбленный мех постепенно снова разглаживался.
– Мама. Я понимал, что она захочет увидеть меня и в облике человека тоже, но у меня совсем не было опыта в превращениях. Поэтому по пути я всё время превращался туда-обратно. И один раз я превратился на берегу реки. И раз уж я там оказался, то попытался поймать руками рыбу.
– А что потом? – мне становилось всё интереснее.
Отец закатил глаза. В обличье пумы это выглядело очень смешно.
– А потом на реке появилась надувная лодка, полная людей. И они все начали – наверное, потому, что на мне не было этих тряпок, – кричать, таращиться на меня и показывать пальцем. Было просто ужасно.
– Вот это да!
Рассмеяться по-настоящему в облике пумы невозможно, поэтому я просто весело фыркнул.
– Это ещё не всё! Представляешь, мама уже тоже была поблизости, она спряталась в зарослях ивняка и всё видела! Эта сцена её очень развеселила. И судя по всему, я понравился ей не меньше, чем она мне. – Папа казался смущённым. – Следующим летом родилась Мия, потом ты.
Шум постепенно затихал. Огромная стрекоза улетела, забрав с собой пострадавшую женщину. Некоторое время спустя исчез и запах лошадей, и под защитой сумерек мы с Ксамбером вернулись домой к Мие и маме.
Сегодня я уже намного лучше знаю людей, но до сих пор не понял – добрые они или злые. Похоже, в них есть и то и другое. Оборотни ведь тоже не все хорошие, например небезызвестный оборотень-пума, у которого, как я недавно узнал, в арсенале есть чёрный вертолёт.
Но теперь я хотя бы догадываюсь, почему в моего отца тогда стреляли с воздуха. Скорее всего, в пылу охоты он оказался за пределами Национального парка и приблизился к одной из ферм. Если пума представляла собой угрозу людям или домашним животным, в неё разрешалось стрелять. Именно против этого правила выступал Эндрю Миллинг.
И я бы с удовольствием поддержал его в этой борьбе. Но мне претит, что он одержим местью и хочет навредить людям. Неужели он ещё раз попытается убить меня, если я встану у него на пути?!
– О чём думаешь? – прервала мои размышления моя лучшая подруга Холли.
Мы как раз отдыхали в нашем домике на дереве, и она засунула мне голову в ухо:
– Ух ты! Какое здесь эхо!
– Я думал об отце. И, кстати, мне щекотно.
Я потряс головой, чтобы избавиться от белки. Раньше у меня иногда получалось, но теперь она поумнела и крепко цеплялась за меня крошечными лапками. Ой, больно! А теперь она что, засовывает голову ещё глубже мне в ухо?!
– Ты в курсе, что у тебя в ушах сера? – зачарованно спросила она.
– В курсе я, в курсе. И хватит меня донимать! Я вонзил когти в половицу.
– Кстати, твои родители придут на родительский день? – спросил Брэндон и стукнул о землю копытом. Он пытался нарыть на лугу что-нибудь съедобное, но поиски оказались безуспешными. И тогда он протаранил головой тяжёлый, наполненный песком кожаный мешок – мы повесили его на лужайке специально для этой цели.
Он имел в виду моих настоящих родителей, а не мою приёмную семью. Я вспомнил, как мой отец отнёсся к моей сегодняшней жизни, и сердце у меня сжалось.
– Не думаю, что они придут. Они не в восторге, что я учусь здесь.
– А мои придут, – объявил Брэндон.
Холли оставила моё ухо в покое, я перестал терзать половицы – и мы ошарашенно уставились на нашего друга. Родители Брэндона жили по принципу «что скажут люди», а потому упорно отказывались признать тот факт, что они оборотни – им, видите ли, не нравилось их грубое бизонье обличье. А теперь они вдруг решили прийти в школу «Кристалл»! Любопытная история может получиться.
– А в какой день они придут – для посвящённых или для непосвящённых? – мне стало страшно интересно.
Большинство родителей знали про оба наших обличья. Но были и такие, кто не имел ни малейшего понятия, что оборотни вообще существуют и что наша школа особенная. И посвящать их в нашу тайну никто не собирался.
Брэндон вздохнул:
– Вообще-то они хотели появиться в день для непосвящённых, но мисс Кристалл уговорила их прийти вместе с другими родителями-оборотнями.
– Вот как, – я не нашёлся, что ещё сказать. – Как думаешь, может, они на этот раз превратятся?
– Да никогда в жизни! – И Брэндон ещё сильнее набросился на кожаный мешок.
Дугласова пихта, на которой он висел, задрожала.
– Мои новые родители тоже собираются прийти, – млея от счастья, объявила Холли.
Её только что удочерила прекрасная семейная пара по фамилии Сильвер, и теперь ей присылали посылки с разными вкусностями и устраивали для неё по выходным такие классные развлечения и экскурсии, что даже Джефри, выпендрёжный вожак волчьей стаи, завыл бы от зависти. Нет, на фабрику по производству сосисок её пока не водили, зато она уже каталась на снегоходе и занималась скалолазанием в горах Титон.
– Разумеется, я пригласила их в день для непосвящённых, – добавила Холли, довольно копошась у меня в мехе на загривке. – Им нельзя знать, кто мы такие, поэтому ведите себя прилично, понятно?
– Само собой, – с достоинством ответил Брэндон и снова разбежался, чтобы как следует вдарить по мешку.
Я вздохнул:
– Ну да, это же в наших общих интересах – мои приёмные родители тоже собираются прийти.
