Месть пляшущих человечков - [32]

Я не стала сообщать Вдовину, что в нашей стране такое случается сплошь и рядом. Вместо этого я попыталась отвлечь его от неприятных дум.

– Кто нашел машину? – спросила я.

– Какой-то местный житель, – переключился мой клиент. – Возвращался от родственников. Тут недалеко сразу три деревни. Расстояние между ними небольшое, поэтому местные предпочитают передвигаться из пункта «А» в пункт «Б» пешим ходом.

– Он видел сам момент аварии? – продолжала я задавать вопросы.

– Нет. Наткнулся на машину, когда дорогу переходил, – ответил Вдовин. – Она в кювете валяется.

– Столкнули, или сама с дороги свалилась?

– Эти говорят, что скорее всего специально столкнули, чтобы проезжающим машинам видно не было, – мой клиент вновь пренебрежительно ткнул пальцем в сторону полицейских.

– Что еще говорят «эти»? – с иронией в голосе поинтересовалась я.

– Помимо того, что я сам угнал свою машину? – Вдовин улыбнулся, несколько оттаяв. – Много чего. Говорят, что происшествие произошло максимум часа два назад. Что, скорее всего, угонщик ехал с выключенными фарами, из-за этого не заметил пешехода, переходящего дорогу. Ну, и сбил его. Только тела не нашли. Еще говорят, что отпечатки пальцев во всем салоне тщательно стерты. А на капоте и бампере следы крови и чьих-то волос. Крови много. Они говорят, что если не от удара, то от потери крови сбитый точно скончается. Если уже не скончался.

– Вы адвоката вызвали? – задала я немаловажный вопрос.

– Зачем? – опешил Петр Аркадьевич.

– Как это зачем? Вас же обвиняют в наезде на человека, – удивилась я. – Это вам не шутки.

– Кто обвиняет? – переспросил Вдовин. – Кто вам такое сказал?

– Что значит кто? – опешила я. – Вы же сами только что это утверждали. Сказали, что вас обвиняют в том, что вы угнали собственную машину и сбили на ней человека.

– Бред! Ничего подобного я вам не говорил, – сердито возразил он.

– А как же ваше заявление об обвинении вас в наезде? Вы что, все придумали? – возмутилась я.

– Ах, это. Да нет. Вы все не так поняли. Просто один из гайцов, недовольный тем, что его ночью дернули, сцепился со мной. Ну, и наговорил всяких глупостей, – пояснил Вдовин. – Что, мол, вы сами свою машину угнали. Для чего это мне, спросил я. А он отвечает: чтобы конкурента убрать, а вину на угонщика свалить. Вполне, говорит, правдоподобная версия. И другие его поддержали. Как одна из рабочих версий, заявляют, вполне подходит. Вот я и взъярился. А тут как раз вы подъехали.

– Ну и шуточки у вас, – возмутилась я. – Что еще из того, что вы рассказали, является лишь вашими домыслами?

– Все остальное – голые факты, – сообразив, что ввел меня в заблуждение, ретировался Вдовин.

– Пойдемте, попытаемся выяснить подробности, – скомандовала я и направилась к группе гайцов.

Вдовин послушно последовал за мной. Водитель вернулся к машине, сообразив, что его присутствие не требуется. Сотрудники ГИБДД уже заканчивали осмотр. Негромко переговариваясь между собой, они только мельком взглянули на нас и продолжили заниматься своими делами. Я остановилась в двух шагах от склона, по которому, по всей видимости, и съехал автомобиль.

– Придется патрульных до утра здесь оставлять, – произнес один из гайцов. – Мужик теперь уже всей деревне новость растрепал. К утру от любопытных отбоя не будет. Затопчут тут все, слоны.

– Да кому оно надо? – возразил второй. – Вот если б тут трупешник валялся, тогда да. А на разбитую тачку кому охота таращиться?

– Не скажи. Как повалят деревенские, нам мало не покажется. Тут без трупа не обошлось, нутром чую. Видал, как морду у тачки разворотило. Скорость, видать, приличная была. Километров до двухсот разогнался, – рассуждал вслух первый. – После такого удара и мамонт не выжил бы. Ума не приложу, куда они труп дели?

– Да отволокли в ближайший лесок и бросили, – снова выдал свою версию второй. – По утрянке опера из убойного прикатят, вот пусть и ищут. У нас и без того есть о чем беспокоиться.

Внезапно они смолкли. Видимо, до них дошло, что они здесь не одни и обсуждать подобную тему настолько откровенно при посторонних негоже. Скосив взгляд, первый гаец хмыкнул и подошел к нам вплотную.

– Здравия желаю. На экскурсию приехали? – это он ко мне обратился.

– Типа того, – в тон ему ответила я и намеренно, чтобы смутить, принялась пересказывать их с напарником разговор. – И правда жаль, что трупешника нет. Может, пошарить по ближайшему лесочку? На добровольных началах, так сказать.

– Подслушиваем, значит? – вступил в разговор второй гаец. – Такая красивая девушка и такое некрасивое поведение. Ай, яй, яй!

– Есть с кого пример взять, – ничуть не смутилась я. – Думаю завтра к начальнику вашему наведаться. У него про трупешник поинтересуюсь. Вы из Кировского отдела? Говорят, начальник у вас жуть как любит «красивый русский язык».

Естественно, ни к какому начальнику я идти не собиралась. Просто мне нужно было чем-то задеть гайцов, чтобы добиться от них сотрудничества. Без этого они вряд ли мне что-то расскажут. Пошлют куда подальше, и все дела. А мне хотелось не только сведения от них получить, но и разрешение на осмотр машины. Уловка моя сработала, как часовой механизм на взрывном устройстве, состряпанном профессионалом. Гайцы переглянулись, подтянулись, как на параде, и заговорили совсем другим тоном. Начальник Кировского отдела и правда был помешан на правильной русской речи и требовал от каждого подчиненного при любых обстоятельствах выражаться культурно и красиво. Ментовской сленг он на дух не переносил и карал за его использование нещадно. Этот факт был известен всем, кто так или иначе соприкасался с дорожно-патрульными службами. Знала об этом и я.