Месть от кутюр - [56]

– А, опять перенервничала? – понимающе спросила она, с улыбкой попятилась и закрыла за собой дверь.

Мэриголд ощупала сыпь на шее, сделала еще один большой глоток микстуры и на всякий случай закинула в рот две таблетки окиси олова.

В гостиной Бьюла выбрала кресло в уголке с самым выгодным обзором и уселась в него, уткнув подбородок в шею. Руки она сложила на груди, обтянутой белой блузкой, тощие ноги спрятала под клетчатой юбкой. Остальные дамы устроились на стульях с пластиковыми сиденьями. Они потягивали чай из чашек, едва заметно пахнувших нашатырем, и цокали языком, угощаясь пирожными с кремом. Когда Лоис плюхнулась на кушетку рядом с Рут Димм, в спертом воздухе распространились удушливые волны смрада. Рут закрыла нос платком и отошла к двери. Появление Мюриэль Пратт тоже взбудоражило публику: она пришла в платье, сшитом «той ведьмой». «Просто чтобы показать вам, к чему мы привыкли», – пояснила она Уне, которая окинула платье цепким взглядом, а затем встала поближе к экспозиции.

К открытию «Модного салона» Уна приготовила образец своей работы. В углу гостиной стоял манекен, наряженный в платье на пуговицах в деревенском стиле из легкой ткани в цветочек с воротником-кокилье и короткими рукавами-фонариками. В качестве аксессуаров на манекене были надеты мокасины из искусственной кожи и маленькая соломенная шляпка. Наряд только что прибыл из магазина женской одежды «Рокманс», что на Берк-стрит в Мельбурне, и предназначался для «не слишком худощавой фигуры».

Войдя в гостиную, Перл бросила на стол овальную изогнутую губку и промурлыкала:

– Чудесный денек.

Затем она повернулась к Уне и смерила ее взглядом с головы до ног.

– Устанете от Эвана с Мэриголд, перебирайтесь к нам в бар. – Перл закурила сигарету с фильтром и, оглядываясь в поисках пепельницы, обратила внимание на манекен в углу. – Это первая вещь, которую вы изготовили в школе шитья? – полюбопытствовала она.

Бьюла повернулась к Бомонтам, которые тесным рядком стояли у окна, будто на суровом свадебном фото конца XIX века, и громко сказала:

– Боже, Герти, то есть Труди, ну тебя и разнесло! Когда рожаешь?

Мона вновь обнесла по кругу блюдо с пирожными. Скоро все тарелки были завалены толстыми ломтями лимонного бисквита, чайного кекса с корицей, печеньем в шоколаде, глазурованными лепешками с розовым кремом, и гостьи уже отряхивали с платьев крошки и кокосовую стружку.

Когда Мэриголд, дрожащая и красная как рак, вернулась в гостиную, Мона передала ей чашку чая и кремовое пирожное на блюдце. Нэнси, вошедшая следом, нечаянно толкнула Мэриголд, отчего и чашка, и блюдце с пирожным, и сама Мэриголд оказались на ковре. Лицом хозяйка дома угодила прямо в смесь крема и чая, на ее ушах повисли два пухлых кругляша сдобного теста. Кудахчущие дамы в пестрых платьях отвели ее в спальню и уложили в постель. Когда они вернулись, Элсбет подошла к столу, хлопнула в ладоши и начала формальную церемонию открытия:

– Мы рады приветствовать мисс Уну Плезанс в нашем городе и хотим пожелать…

В этот момент Труди взревела, как раненая корова, и согнулась пополам. Раздался звук, похожий на хлопок разорвавшегося бурдюка. Из-под платья потекло что-то красное, теплое и липкое, ковер под ногами Труди потемнел. Огромный живот ходил ходуном, как будто сам дьявол шуровал в нем раскаленной кочергой. Она опустилась на четвереньки, продолжая реветь. Перл одним глотком допила чай, схватила свою губку и поспешно удалилась. Лесли грохнулся в обморок, Лоис взяла его за лодыжки и оттащила на свежий воздух. Мона некоторое время наблюдала, как невестка тужится прямо у нее под ногами, потом зажала рот ладонью и тоже выбежала за порог, где ее вырвало.

Элсбет побагровела и крикнула:

– Вызовите врача!

– У нас нет врача, – пожала плечами Бьюла.

– Да позовите же хоть кого-нибудь! – Элсбет опустилась на колени рядом с Труди. – Прекрати истерить, – скомандовала она.

Труди вновь испустила вопль.

– Заткнись, безмозглое отродье торгашей! – заорала на нее Элсбет. – Ты рожаешь, и только!

Лесли лежал навзничь на лужайке, Лоис поливала его водой из шланга. Парик, смытый с лысой головы, лежал на траве, как сморщенная мошонка.

Мона села за руль «триумф-глории». Мотор трижды глох, прежде чем она кое-как вырулила на газон, снесла палисадник и, спалив колодки ручного тормоза, с ревом вылетела на дорогу. Сорванная ограда осталась болтаться на одном гвозде. В этот момент Перл трусцой выбежала из-за угла с криками:

– Идет! Идет!

– Идет! – передала Уне Лоис.

– Идет! – по цепочке крикнула Уна Элсбет.

Труди ревела и выла.

– Прекрати орать! – взвизгнула Элсбет.

В паузе между схватками Труди прорычала сквозь стиснутые зубы:

– Это все из-за твоего сынка, старая карга! Уберись от меня, не то я всем расскажу, что ты собой представляешь!

Не прошло и двадцати минут, как Фелисити-Джой Элсбет Бомонт скользнула между липкими бедрами своей матери на свет божий и приземлилась рядом со стерильными полотенцами Мэриголд в присутствии мистера Олменака, который, впрочем, старался сохранять дистанцию.

Бьюла Харриден склонилась над ухом Лоис:

– Они женаты всего восемь месяцев!