Месть Нофрет - [224]

Когда она произнесла последние слова, голос ее слегка дрогнул.

Пуаро пристально посмотрел на нее.

— Он показывал вам телеграмму?

— Нет.

— Жаль.

— Почему вы это сказали?

Он оставил ее вопрос без ответа, а затем бодрым голосом промолвил:

— А теперь перейдем к делу. Вы можете назвать мне фамилии стряпчих мистера Рича?

Она назвала ему фамилии, и он записал адрес.

— Вы не будете столь любезны написать им коротенькую записочку, чтобы мне легче было представиться? Мне нужно повидать майора Рича.

— Он… под стражей вот уже целую неделю.

— Разумеется. Таков в этих случаях порядок. Напишите записки также командору Макларену и вашим друзьям Спенсам. Мне надо повидать их всех, и мне весьма важно, чтобы они сразу же не выставили меня за дверь.

Когда она закончила писать, он сказал:

— Еще одна просьба. Мне важно не только мое личное впечатление, но и ваше мнение о мистере Макларене и Спенсах.

— Джок наш давнишний друг. Я знаю его с детства. Он может показаться неприятным на первый взгляд, но он очень хороший человек, на него всегда можно положиться. Он не умеет быть веселым и приятным собеседником, но он надежен как скала. Я и Арнольд всегда дорожили его советами.

— И он, разумеется, тоже влюблен в вас? — В глазах Пуаро запрыгали насмешливые искорки.

— Да, — с готовностью, простодушно призналась Маргарита Клейтон. — Он всегда был в меня влюблен, но теперь это стало у него чем-то вроде привычки.

— А Спенсы?

— О, они очень веселые и приятные люди. Линда Спенс далеко не глупа. Арнольд любил с ней беседовать. И хорошенькая к тому же.

— Вы с ней друзья?

— С ней? В какой-то степени. Я не могу сказать, чтобы я по-настоящему любила ее. Она слишком злая.

— А ее муж?

— О, Джереми! Он очень мил и очень музыкален. Неплохо разбирается в живописи. Мы с ним часто вместе посещаем выставки…

— Хорошо, в остальном я разберусь сам. — Пуаро взял ее руку в свои. — Надеюсь, мадам, вы не пожалеете о том, что прибегли к моей помощи.

— Почему я должна пожалеть об этом? — Ее широко открытые глаза выражали удивление.

— Кто знает? — загадочно промолвил Пуаро.

«А сам-то я знаю?» — подумал он, спускаясь по лестнице. Вечеринка все еще была в разгаре, но он благополучно избежал каких-либо встреч и выскользнул на улицу.

«Нет, — снова повторил он, — я не знаю».

Он думал о Маргарите Клейтон. Эта детская непосредственность, эта откровенная наивность… Что это? Не маска ли? В средние века были такие женщины. По поводу них среди историков до сих пор не прекращаются жаркие споры. Он подумал о Марии Стюарт, королеве Шотландии. Знала ли она в ту ночь в Кирк о’Филдсе о том, что замышляется? Или она чиста и невинна, как дитя? Неужели заговорщики не посвятили ее в свои планы? Или она одна из тех женщин с душой и разумом младенца, которые могут сказать себе: «Я ничего не знаю» — и поверить в это? Он невольно испытывал и на себе странное обаяние Маргариты Клейтон. Но он не был в ней уверен…

Такие женщины, оставаясь невиновными, толкают других на преступления. Они виновны не в том, что сами совершают преступление, а в том, что вдохновляют на него других.

Нет, обычно не их рука заносит нож…

Ну, а Маргарита Клейтон?.. Нет, здесь он не знает…

III

Стряпчие майора Рича едва ли могли чем-либо помочь Эркюлю Пуаро. Да он и не рассчитывал на это.

Однако они, не обмолвившись об этом ни словом, тут же дали ему понять, что вмешательство миссис Клейтон может лишь повредить их клиенту.

Посещение конторы стряпчих было для Пуаро просто визитом вежливости. Он располагал достаточными связями в министерстве внутренних дел и отделе расследования преступлений, чтобы беспрепятственно получить разрешение на свидание с заключенным.

Инспектор Миллер, которому было поручено вести дело об убийстве Арнольда Клейтона, не пользовался симпатиями Пуаро. Однако в данном случае инспектор был скорее снисходительно ироничен, чем враждебен.

— У меня нет времени возиться с этой старой перечницей, — недовольно заметил он своему помощнику, прежде чем принять сыщика. — Но хочешь не хочешь, а надо быть вежливым.

— Вам придется сотворить чудо, мосье Пуаро, — с наигранной веселостью сказал он, когда Пуаро вошел. — Ясно как день, что только майор Рич мог убить этого Клейтона.

— Если, разумеется, не принимать во внимание слугу майора.

— О, этого я готов вам уступить! Просто как вероятность. Но здесь вам будет трудно что-либо доказать. Да и мотивов нет.

— В этом никогда не следует быть слишком уверенным. Мотивы — вещь весьма тонкая.

— Он не был связан с Клейтоном ни с какой стороны, у него абсолютно незапятнанное прошлое, он психически здоров. Вам этого недостаточно?

— Мне нужны доказательства, подтверждающие, что Рич не совершал убийства.

— Чтобы угодить даме, да? — Инспектор Миллер ехидно ухмыльнулся. — Она и за вас принялась, не так ли? Вот штучка, скажу я вам. Chercher la femme, когда речь идет о мести. Знаете, она и сама бы это проделала, если бы только ей представилась возможность.

— Таким-то образом? Никогда!

— Вы не верите? Я знавал одну такую дамочку. Не моргнув глазом она убрала с дороги пару муженьков, когда они ей начали мешать. И всякий раз была «убита горем». Суд присяжных хотел было ее оправдать, да не вышло. Уж больно вескими были доказательства.