Месть моя сладка - [19]

— Как твой аппендикс поживает? — брякнул он.

— Понятия не имею, — чистосердечно ответила я. — Мне ведь его вырезали.

Я чувствовала, что все буквально пожирают нас глазами.

— Платье у тебя красивое! — сказал вдруг Дэвид.

Я невольно потупилась и посмотрела на свое декольте, доходящее почти до пупка.

— Спасибо. Мне его Эмма одолжила.

— Точно, — подтвердил Марвин.

И все вдруг как по команде вздохнули с облегчением, осознав, что кровопролития не предвидится.

— Ужин подан! Надеюсь, спагетти все любят? Прошу вас, леди и джентльмены, накладывайте себе сами. Я просто с ног валюсь. — С этими словами он плюхнул на стол две здоровенные кастрюли. Одна была до краев наполнена спагетти. Я с ужасом заметила, что Марвин даже не удосужился слить воду. Во второй, с кроваво-красным соусом, плавали какие-то черные ошметки. Позже я узнала, что это подгоревшая мука с самого дна кастрюли.

— Соуса тебе подлить? — заботливо поинтересовался Дэвид, когда я ухитрилась отковырять кусочек от плотного и крайне неаппетитного комка макарон.

Я робко протянула ему тарелку, и на мгновение мне показалось, что я стала участницей сцены дешевого сентиментального фильма, когда все разговоры внезапно затихают. Зрителям слышно только, как гулко колотится сердце героини, пока герой, воспользовавшись удобным случаем, украдкой прикасается к ее руке.

Но магия этого мгновения тут же рассеялась. Тиффани, потянувшись за хлебом, толкнула Дэвида, и мои драгоценные спагетти, отвоеванные с таким трудом, очутились на полу. Обернувшись, я встретилась с круглыми, как плошки, глазами Эммы.

— Он погладил тебя по руке! — прошипела она.

— Сама знаю, — шепнула в ответ я.

По счастью, аппетита у меня все равно не было.

Признаться, первую встречу с Дэвидом после разлуки я представляла совершенно иначе. Думала, мы встретимся на автомобильной стоянке возле супермаркета и молча обменяемся принадлежащими друг другу вещами. Спор вспыхнет разве что из-за программки утренней премьеры «Бриолина»[3], которую мы посмотрели на первом свидании. На программке расписались почти все актеры. Разумеется, Дэвид мне ее уступит. Впрочем, потом, когда он поедет забирать Лайзу со службы, я все равно разорву программку в клочья. Просто так, символически.

Вместо этого судьбе в лице Марвина было угодно столкнуть нас лицом к лицу за кастрюлей со спагетти. Причем Дэвид держался совершенно непринужденно, словно это не он искалечил мою жизнь. Коварный изменник как ни в чем не бывало точил лясы с Эндрю. Что-то там про моторы с карбюраторами. Точь-в-точь как в старые добрые времена. И вдруг Дэвид повернул ко мне голову и… улыбнулся. Как улыбался миллион раз и прежде. Всем своим видом давая понять, как опостылел ему собеседник. И не только. Эта улыбка обычно значила еще кое-что. А именно то, что Дэвиду не терпится сорвать с меня одежду, едва мы доберемся до дома.

Я покраснела до корней волос и сделала вид, будто разглядываю что-то в тарелке, но уже в следующий миг, к своему глубокому разочарованию, убедилась, что тарелка пуста. Я подняла голову и снова поймала многозначительный взгляд Дэвида. И почти тут же почувствовала, как его ступня, уже без туфли, пытается раздвинуть мои коленки.

Я просто рот открыла от удивления. Как он посмел? Да, конечно, прежде мы с ним всегда проделывали это во время вечеринок. Дэвид ласкал ступней мою промежность, пока я от возбуждения не лишалась дара речи. Но это было давно. В другой жизни. Теперь же подобную выходку можно было расценить как крайнюю наглость. Я угостила его грозным взглядом.

Дэвид ответил мне невинной улыбкой. Всегда умел ягненком прикинуться, зараза!

Эмма наклонилась ко мне, чтобы взять солонку, и я поспешно прикрыла его ступню салфеткой.

— Ты жива? — озабоченно спросила Эмма, видя, что со мной творится нечто неладное. — Вид у тебя престранный, старушка.

— Ж-жарко тут, — выдавила я. — Ты разве не чувствуешь?

— Нет. — Эмма посолила несъедобные макароны и — благодарение Богу — возвратилась к прерванному разговору с Тиффани.

Я с трудом проглотила кусочек черствого хлеба и вдруг почувствовала, как зашевелились пальцы на ноге Дэвида. Поначалу почти незаметно, но затем все увереннее и увереннее. Салфетка, прикрывающая мои бедра, явственно задвигалась. Я метнула на Дэвида яростный взгляд, но он, делая вид, что увлечен беседой с Эндрю, не обращал на меня внимания.

Что ж, выбора у меня не было. Нахала следовало проучить. Дэвид Уитворт давно лишился права возбуждать меня подобным образом.

Я схватила вилку и изо всей силы всадила ее в салфетку.

— Ой, блин!

Эндрю свалился со стула и принялся с воем кататься по полу, сжав обеими руками ступню.

Глава 7

— Блин! Блин! Блин!

— Что случилось, Эндрю?

Тиффани, насмерть перепуганная, вскочила со стула и кинулась ему на выручку.

— В чем дело, дорогой? — щебетала она. — У тебя судорога, что ли? Может, «скорую» вызвать?

— Ужалила какая-то сволочь, — морщась от боли, выдавил Эндрю. — Под столом. Оса, наверное.

Все в ужасе заглянули под стол.

Оса? В январе? Это остроумно. Давясь от смеха, я бросилась в ванную. Заперлась изнутри, прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Тиффани, похоже, билась в истерике.