Месть моя сладка - [12]

— Помогите! — снова заорала я.

Физиономия Барри темнела на глазах.

С отчаянной решимостью я подхватила несчастного под мышки и поволокла к краю площадки. Только тогда ошалевший от шума диджей наконец заметил, что в его королевстве не все в порядке.

Музыка внезапно стихла, и все как по команде уставились на меня.

— Помогите! — взмолилась я. — Есть здесь врач?

Ответом мне была гробовая тишина.

— Медсестра? — в отчаянии возопила я. — Фельдшер на худой конец?

— Расступитесь! — послышался вдруг мужественный голос. — Я ветеринар.

Ветеринар? Да, конечно, в какую-то минуту Барри мне самой казался орангутангом, но все же сейчас я не слишком четко понимала, какую помощь ему способен оказать звериный врачеватель.

А тот, похоже, свое дело знал. Опустившись рядом с бьющимся в судорогах Барри, он принялся не мешкая оказывать первую помощь. Перекатил на спину, раскрыл ему рот и запустил внутрь пятерню, проверяя, не мешает ли что-либо нормальному дыханию. Ноги Барри перестали дергаться, да и тело заметно расслабилось. Я решила, что он, быть может, и не испустит дух.

— Эпилепсия, — уверенно провозгласил ветеринар, убедившись, что жизни его пациента больше ничто не угрожает. — Из-за мелькающих огней, наверное. А вы разве не знали, что ваш приятель страдает эпилепсией?

Перехватив укоризненный взгляд коровьего доктора, я догадалась, что вопрос обращен ко мне.

— Он вовсе не мой приятель, — с обидой возразила я. — Мы с ним без году неделя знакомы. Я даже не знаю, кто он такой.

— С кем он сюда пришел? — осведомился ветеринар, обводя глазами толпу.

— Понятия не имею.

— Это мой брат, — сказала девушка с длиннющими, как у Барри, руками.

Пока она проталкивалась к нему, я воспользовалась всеобщим замешательством и улизнула.

Ни Джулии, ни Айрин поблизости не было, но меня, признаться, это ни капельки не волновало. Мне хотелось лишь одного: сбежать отсюда. Бросив напоследок прощальный взгляд на распростертого на полу Барри, я вдруг увидела, что ветеринар смотрит прямо на меня. Даже в темноте можно было заметить, что глаза у него иссиня-голубые. По спине у меня пробежали мурашки. Мне вдруг захотелось поверить в то, что эти глаза я вижу не в последний раз.

Только я, по-моему, способна знакомиться с привлекательными мужчинами при столь нелепых обстоятельствах. Синеглазый кошачий лекарь наверняка подумал, что лишь последняя стерва может столь трусливо бежать, оставив дружка на поле брани.

Домой я потопала пешком. Путь был не близкий, особенно если учесть, что первые полмили я ухитрилась проделать в противоположном направлении. Потом зарядил дождь. Сначала на голову падали редкие, но крупные капли, а затем полило как из ведра. Мне вдруг стало совершенно наплевать на то, что я вырядилась в столь легкое платье. Меня обуяло страстное желание подхватить пневмонию. Причем непременно двустороннюю. Я подумала, как замечательно было бы отдать Богу душу прямо на месте. Но в следующий миг я представила рыдающую на моих похоронах Джулию, ее лицемерные речи о том, какой замечательной подругой я была при жизни. И тогда решила: дудки! Назло останусь жить, чтобы отомстить этой бестии.

— Что с тобой стряслось, черт возьми? — спросила Эмма, когда я ввалилась в квартиру, промокшая до нитки. — Участвовала в конкурсе по обливанию? Между прочим, Джулия звонила. Она крайне обеспокоена твоим исчезновением. Сказала, что ты в ночном клубе врача вызывала. У тебя, надеюсь, шов не разошелся?

— Нет, со мной все в порядке, — заверила я. — Не нужно мне было идти на танцы с девчонками со службы. Наверное, не доросла я еще до таких развлечений. Представляешь, с парнем, который со мной танцевал, вдруг эпилептический припадок ни с того ни с сего случился.

— Какая жалость, — посочувствовала Эмма, ставя на плиту чайник. — Внешне-то он хоть как, ничего?

— Так себе, средней паршивости.

— Тогда не жалко.

— Зато ветеринар, оказавший ему первую помощь, был очень даже ничего.

— Ветеринар? А разве плохо стало какому-то слону? — изумилась Эмма. Заметив отразившееся на моем лице неудовольствие, она замахала руками. — Ладно, ладно, не буду больше! Значит, говоришь, ветеринар тебе приглянулся? А как его зовут, ты хоть спросила?

— Нет, конечно! — возмутилась я. — Ты можешь представить, что там творилось? Да и потом, я еще, наверное, не созрела для новых знакомств. Дэвид из головы не идет. Все остальные ему, похоже, и в подметки не годятся. Боюсь, мне суждено умереть старой девой.

— А ты не гони лошадей, — посоветовала Эмма, обнимая меня. — И не позволяй Джулии Адаме сводничать. Если, конечно, не готова лобзаться с приматами. Поверь, настанут и для тебя лучшие денечки.

Что ж, возможно, Эмма права. Я решила, что поступлю мудро, если запасусь терпением.

Глава 4

Настало тридцатое января. Без Дэвида я прожила целый месяц и пять дней. Я уже поздравляла себя с тем, что в последние двадцать четыре дня о нем не думала (правда, постоянно напоминала себе, что я о нем забыла, но это не в счет), когда доставили почту. На коврик под дверью шлепнулись сразу три конверта. Два из них, коричневого цвета, были адресованы Эмме. На третьем, белом, было аккуратно напечатано мое имя.