Месть Лисьей долины - [35]

– Вот! – подняла палец Тина. – От этого нам и страшно. Мы не знаем, кто это такой и зачем ему понадобилось стрелять в нас. Мы хотим, чтобы вы, Евгения, это выяснили.

Вот так, ни больше ни меньше!

– Знаете, девочки, над этим работают все спецслужбы нашего города. Боюсь, мне такое задание не по силам.

– А вы не бойтесь, – совершенно серьезно проговорила Лиза, глядя мне в глаза. – Мы вам хорошо заплатим. Хотите миллион?

– Лучше два. – Тина икнула и свела глаза к носу. – Нас же двое.

– Я не могу выполнять одновременно две задачи, которые к тому же противоречат друг другу, – теперь я обращалась к Лизе Горенштейн, потому что ее сестра свернулась калачиком на диване и обняла бутылку.

– Противоречат? – нахмурилась Елизавета.

– Моя работа заключается в том, чтобы охранять вас, – терпеливо пояснила я. – Поэтому я не могу вести расследование, куда-то ездить, искать свидетелей и тому подобное. Это не считая того, что перебегать дорогу спецслужбам – не слишком здоровое занятие. Я должна неотлучно находиться при вас. А потому я скажу «нет».

– А мы договоримся, – сощурила зеленые глаза Лиза. Девушка выглядела совершенно трезвой. – Мы пообещаем, что ни на шаг не станем отлучаться из Семирадова. Здесь отличная охрана, дома нам ничего не угрожает. Мы будем сидеть смирно…

– Как две мышки! – вставила свою реплику в сопровождении пьяного хихиканья Тина.

– И вы сможете заняться расследованием.

Я молчала.

– Вы нам не верите, – скорее сказала, чем спросила Лиза.

– Все это не слишком правдоподобно. Вы просто предубеждены против мачехи, брата и остальных. Думаю, по-своему они вас любят. Пока что единственная реальная опасность – не считая таинственного киллера, которого, очень надеюсь, вычислят и обезвредят правоохранительные органы, – единственная опасность исходила от Дамира Акчурина.

– Лизка, как она его, а? – не к месту скрючилась от смеха Тина. – Ты бы видела!

– Тина, зачем вы его дразните? – Мне стало обидно. – Он может быть опасным. Видели, каким агрессивным он становится?

– Плевала я на него! – по слогам проговорила младшая из близнецов и для убедительности даже плюнула на ковер. Я поморщилась и спросила:

– Если он вам так противен, почему же вы собирались за него замуж?

– А за компанию! – весело ответила Валентина.

– Простите?!

– Чтобы со мной не расставаться, – пояснила Лиза. – Понимаете, мы всегда вместе, с самого рождения. И вдруг я собираюсь замуж, и Тина осталась бы одна в этом доме.

– Как это – одна? Тогда жив был ваш дядя, тут ваши мачеха и брат…

– Вот именно, – пьяно хихикнула Валентина.

– А вы, Лиза… извините за нескромный вопрос, вы любили вашего жениха?

Елизавета подняла на меня печальные глаза и ответила:

– Какая теперь разница? Это уже совершенно неважно. Как у вас все просто – любила, не любила. Вы всегда делите мир на черное и белое? Тут все намного сложнее. – Лиза сделала приличный глоток из своего стакана и сердито закончила: – Я не любила Марата. Хотя он, конечно же, очень симпатичный.

– Был симпатичным, – глупо хихикнула Тина.

– А у нас, как вы уже поняли, почти нет шансов встретить кого-то, в кого можно влюбиться.

– За себя говори, – подала реплику Валентина Горенштейн.

– Скажем так, Марат был мне не противен. Когда дядя предложил его кандидатуру…

– Девочки, мы живем в двадцать первом веке! – не выдержала я. – Такое чувство, что дело происходит где-нибудь в Пакистане! Вы взрослые, совершеннолетние девушки…

– Ага, совершеннолетние, – хрюкнула Тина. – В этом все и дело!

– Неужели вы даже не пытались протестовать, когда дядя решил выдать вас замуж? Зачем вы согласились выходить за братьев Акчуриных? Вы, Лиза, не любили своего будущего мужа, а как относится к своему несостоявшемуся жениху ваша сестра, я сегодня видела.

– Вы действительно ничего не понимаете, Евгения, – очень по-взрослому вздохнула Лиза. – Никто не понимает. Давайте закончим этот разговор. Я говорила сестре, что ничего не выйдет, но Тина так восхищается вами…

Мы повернулись и одновременно посмотрели на младшую из сестер, мирно спавшую на диване.

– Идемте, Евгения, – сказала мне Лиза.

– А как же… – Я кивнула в сторону дивана, где Валентина безмятежно обнимала подушку.

– Проспится и придет, – хладнокровно заявила девушка, подошла и укрыла сестренку пледом. Тина что-то благодарно пробормотала.

Я посмотрела на один из охраняемых объектов. Объект мирно сопел в подушку. Самым разумным было бы перенести девушку в дом. Я могла бы позвать кого-то из мальчиков Коваля, но процессия с бесчувственной Валентиной на руках охранника неминуемо привлечет внимание. А это значило, что о наших посиделках в домике у бассейна узнают все, и прежде всего Анна. Мне не хотелось портить отношения между девочками и их мачехой – в конце концов, эти отношения никак не назовешь идеальными.

Поэтому мы с Лизой вышли из домика и аккуратно закрыли дверь. Я сказала себе, что через пару часов наведаюсь в стеклянное жилище Павла Станиславовича и пригляжу за моей подопечной, а пока поставила на страже одного из «кузнечиков».

Но, оказавшись в своей комнате, я присела в кресло и даже взяла какой-то детективчик с полки – исключительно чтобы не заснуть. То ли книга оказалась скучной, то ли я слишком устала за долгий день, полный переживаний, да еще после прошлой бессонной ночи, но случилось непоправимое. Я заснула.