Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно - [16]

— Я читал полицейский отчет.

— И что же? — заинтересовался он.

— Копы думают, что, будучи смертельно ранен, он бился в агонии, и этим объясняют кровавые пятна. Они считают, что во всем виноват его гость, пока никому не известный.

Оджи нахмурился и после некоторого молчания сказал:

— Беннет был убит в упор. Но ведь никто не мог так близко подойти к нему… Кроме того, никаких деловых переговоров здесь не проводилось.

Никакие, так называемые гости, сюда не заходили. Исключение составляла прислуга, ну и, может быть, знакомые женщины.

— Женщины?

— Да, это могло быть.

— Но вы тоже бывали здесь, Оджи?

— Да, два раза, когда Беннет болел и нуждался в срочном юридическом оформлении некоторых дел. Я был тогда посредником между ним и Беттеном.

Оба раза револьвер лежал у него под рукой.

— Беннета убили в близлежащем переулке, — сказал я и посвятил Оджи в некоторые детали, не упомянув только о Педро. Говоря, я наблюдал за ним, однако ничего особенного в выражении его лица не уловил. — Оджи?

— Да?

— Почему они желали его смерти?

— Они?

— Некто, — поправился я. — Почему Беннет погиб?

— Он был довольно заметен, мистер Дип.

— Да, он был большим деятелем. Это известно всем.

— А большой парень всегда имеет врагов и, следовательно, всегда является мишенью.

— Но почему, Оджи?

— Я могу только догадываться.

— Попробуйте.

Он вновь сложил руки за спиной и принялся раскачиваться на носках.

— В «Синдикате» шли разговоры…

— Беннет состоял в нем…

— Разговоры шли за его спиной.

— И какого характера?

— Говорили, что Беннет — трусливый парень. «Синдикат» склонялся к тому, что с такими людьми невозможно иметь дело.

— Догадка достаточно любопытная, но она не попадает в цель.

Он вновь качнулся и, глядя перед собой в пространство, сказал:

— Я сообщаю вам сугубо личное мнение. Мистер Беннет вместо того, чтобы управлять легкими прикосновениями, дергал поводья, заставляя упряжку мчаться туда, куда ему хочется.

Но в этом предположении неверен исходный пункт.

— Что вы имеете в виду?

— То же, что уже сказал. «Синдикат» не причастен к убийству. Их методы никогда не меняются. Немыслимо даже представить, чтобы они снабдили убийцу дамским пистолетом двадцать второго калибра и рекомендовали ему стрелять в шею, да еще с расстояния в два фута. Это чистейшая фантазия, Оджи. Не говоря уже о многом другом. Зачем, скажем, им понадобилось бы перетаскивать тело? Абсурд! Я согласен, что «Синдикат» желал избавиться от Беннета, но они не убивали. Вы знаете, сколько еще профессиональных убийств не раскрыто?

— Некоторые мне известны.

— А вот это не принадлежит к их числу. Судя по фактам, все было сделано весьма кустарно.

— Кто знает, — сказал Оджи, пожав плечами.

— Может, таким образом пытались запутать следы… Хотя нет, не похоже…

— Однако сделано так, что разобраться нелегко.

— Верно, но все равно они должны были действовать умнее. Они или он…

— Или она?

— Сомневаюсь, уж очень неправдоподобно.

— Полиция тоже в тупике.

— Но у нас преимущество. Копы вообще не знают, что Беннет был доставлен сюда, будучи уже мертвым.

— Со временем они смогут доискаться, если этот парень с часами не врет.

— Нет. Я ему верю. Но кто? Кто так желал его смерти, Оджи?

Он улыбнулся.

— Думаю, многие, мистер Дип. Его дела носили отнюдь не благотворительный характер.

— Но кто‑то должен был его особенно ненавидеть.

— Верно, — согласился Оджи и, подумав, добавил:

— Никто из руководителей клуба и «Синдиката» не пользовался особой симпатией.

Характер организации…

— Знаю, — кивнул я. — Поглядим‑ка еще немного.

Я прошел в спальню, затем в ванную и другие помещения. Всюду были заметны следы тщательных поисков. Полиция перетрясла буквально весь дом, и, тем не менее, при внимательном осмотре можно было заметить, что после нее здесь побывал еще кто‑то.

Я подозвал Оджи и указал на царапины на полу у холодильника.

— Копы этого не делали, — уверенно сказал он.

— Но что вообще можно прятать под холодильником?

Оджи пожал плечами.

— Десяток–другой пакетов героина или дюжину тюбиков опиума, к примеру. Но мистер Беннет никогда не держал здесь подобных вещей.

— Но здесь можно прятать и кое‑что другое.

— А именно?

— Драгоценные камни, скажем, или просто наличные деньги, Морщинки вокруг его глаз углубились, и он вновь отрицательно покачал головой.

— Драгоценные камни исключаются. Он никогда не имел с ними дела. То же относится и к наличности. Я читал отчеты Беннета. Он сообщал обо всех изъятиях и вкладах. Беннет ежегодно сдавал большие суммы, но был вне всяких подозрений. Нет, здесь не хранились наличные.

— Тогда документы?

— Тоже маловероятно. Папка слишком драгоценна, чтобы прятать ее в таком сомнительном месте. Впрочем… ее могли искать и здесь.

Некоторое время мы молча бродили по комнатам.

— Но почему это место мне кажется знакомым? — нарушил я молчание. Такое ощущение, будто я покинул его вчера.

— Разве вы не можете вспомнить?

— Попробую… И, кажется, начинаю понимать… Да это же плюш! Яркие цвета! Все как в старом клубе, в подвале. Да, да?.. Подстарить эти ткани, нанести сюда побольше грязи и будет точная копия подвального клуба «Рыцарей Совы». И еще расставить свечи вместо электричества.