Месть Коула Камерона - [6]

– Да я скорее за черта пойду, чем за Камерона.

Конечно, это была только бравада, голос Фейт дрожал от тоски и безнадежности.

– Коул просил меня позаботиться о тебе, – тихо сказал Тед.

И надо же: ее глупенькое сердце забилось от этих слов. Фейт до сих пор не могла себе этого простить.

– Правда? – прошептала она и сама ответила на свой наивный вопрос: – Нет, неправда. Коулу было наплевать на меня. Он это доказал. Даже не зашел проститься. Он вообще не появлялся с той ночи, когда... когда...

– Фейт, – Тед поднялся с дивана, – поверь, брат сделал это не по своей воле.

– Ну да! – Фейт вскочила на ноги и зло засмеялась. – Разумеется!

– Ты согласишься на мое предложение, если я хоть наполовину в тебе не ошибся. Ты выйдешь за меня, возьмешь имя Камерон, и твой ребенок родится в законном браке...

– А вы? – она уставилась на Теда в полном замешательстве. – Предположим, я согласилась на это безумие – я не собираюсь этого делать, – но, если бы я согласилась, что тогда стало бы с вашей жизнью? Ведь я... я никогда не стану жить с вами как настоящая жена. Никогда.

– Я знаю. И не жду этого. – Тед на секунду замешкался. – Я хочу... я хочу рассказать тебе кое-что. Тебе следует это знать. – Он перевел дыхание. – Я... никогда не интересовался женщинами, во всяком случае как мужчина.

Правда далась ему нелегко. Фейт глядела на него в немом изумлении.

– Никто не знает, – поспешно добавил Тед. – Даже Коул. И никто не должен этого знать, по крайней мере в Либерти. Я буду идеальным мужем. Обещаю, я буду любить ребенка Коула как своего собственного. Ребенок не должен расплачиваться за моего брата.

– Я ненавижу твоего брата. – Это была ложь, и она больно отдалась в ее сердце.

– Но не его ребенка. – Тед улыбнулся той необыкновенной улыбкой, которую она так хорошо изучила в последующие годы. – Ты очень поможешь мне, если подаришь мне счастье быть отцом, счастье, которого я лишен. Нет, не отвечай мне сейчас, просто обещай подумать. Надеюсь, боль разбитого сердца не помешает тебе принять правильное решение.

И вот однажды утром мама застала Фейт, когда ее тошнило в туалете. Шепотом она задала ей неизбежный вопрос, и Фейт кивнула.

– Не стоит говорить об этом отцу, – дрожащим голосом сказала мама. – С этим надо что-то делать, Фейт... Но не здесь, не в этом городе. Где-нибудь подальше отсюда.

На другой день Фейт позвонила Теду.

Свадьба состоялась в ратуше. Мама стояла рядом, всхлипывала, комкала в руках платок. Тед надел на палец невесты тоненькое платиновое колечко, поцеловал ее в щеку и ввел в дом. Он написал о свадьбе Коулу, но тот так и не ответил. А Исайя даже словом ее не удостоил – ни разу – до самой своей смерти. Фейт то и дело натыкалась на понимающие улыбки горожан. И если ей не удавалось скрыть досаду, эти улыбки становились особенно откровенными. Люди прикидывали сроки и делали выводы: по их мнению, юная особа заполучила в мужья самого Камерона тривиальным и древним как мир способом. Но когда Фейт, злая и расстроенная, входила к мужу, Тед обычно говорил ей:

– Не обращай внимания. Просто продолжай жить.

И она жила. Когда родился Питер, ее дни наполнились новыми заботами и счастьем. Он стал единственной любовью в ее жизни, и неудивительно, что на предложение Теда найти Коула и сказать ему правду Фейт без колебаний ответила «нет». Коул не пожелал иметь с ней ничего общего – разве он захочет растить их сына?

– Я не хочу, чтобы он знал о Питере. Никогда, – сказала она, – обещай мне это, Тед.

Тед пообещал, но очень неохотно.

– Это неправильно, – возражал он. – Мужчина имеет право знать, что он стал отцом.

Теперь, останавливаясь возле офиса Сэма Джергена, Фейт снова подумала, что зачать ребенка – очень легко. Вырастить его – совсем другое дело. По совести говоря, Тед не был полностью погружен в воспитание Питера, у него была своя жизнь, но он всегда был настоящим другом и опорой. Слава богу, теперь она может смело смотреть в будущее – им с Питером есть с чего начинать.

К ее досаде, единственное тенистое место на стоянке было занято сверкающим черным «ягуаром». Машина разбудила в ней печальные воспоминания: когда-то Коул, мечтая о будущем, говорил, что однажды он разбогатеет, продаст «Харлей» и купит «ягуар». Фейт постаралась выбросить все это из головы. Почему сегодня утром ей лезет в голову Коул? Прошлое давным-давно умерло, надо думать о будущем и только о будущем...

Воздух накалялся все сильнее. Казалось, асфальт плавится под ее ногами. Только в фойе ее коснулось дуновение прохладного воздуха. Фейт посмотрела на стенные часы: без пяти девять. Она пришла вовремя.

Но пока она поднималась на третий этаж, пока шла по коридору, ощущение прохлады оставило ее, и снова навалилась жара. Перед дверью офиса она остановилась, поправила волосы, жакет, юбку... перевела дыхание и вошла. В пустой приемной было душно. Она посмотрела на часы: почти девять. Интересно, где железная леди, секретарша Джергена? Обычно она сидела за столиком.

– Добрый день, – громко сказала Фейт, но ответа не последовало. Фейт села на диван, положила сумочку на колени, облокотилась на нее и приготовилась ждать. Через некоторое время она встала и посмотрела на часы. – Есть кто-нибудь? – сказала она гораздо громче.