Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного - [40]

В то время как Маккиндер под влиянием «вильсонианства», а также в условиях необходимости сохранить баланс сил в Евразии рекомендовал в 1919 г. создание буферной зоны из восточноевропейских независимых государств, Хаусхофер, вывернув наизнанку тезис Маккиндера, несколько лет спустя призывает к «искоренению таких государств». Хаусхофер, как говорит Штраус-Хупе, называет их «фрагментами, осколками государств», граждане которых думают только в рамках «узкого пространства», что для Хаусхофера, как объясняет Штраус-Хупе, «является безошибочным признаком упадничества». Далее Штраус-Хупе излагает «изящную логику» Хаусхофера относительно распада Британской империи и необходимости разбить Советский Союз на его составные этнические части, которые будут зависеть от Великой Германии, являвшейся, по мнению Хаусхофера, единственным государством, имеющим право на самоопределение. По словам самого Хаусхофера, «треть немецкого народа живет под чужой властью за пределами Рейха». Немецкая геополитическая концепция, предупреждает Штраус-Хупе, — это «акробатические трюки на трапеции идеологии», где делаются выводы «абсолютной простоты». Немецкий новый мировой порядок предполагает, что в регионе Большой Восточной Азии доминирует Япония, «в Америке доминируют США, а евразийский «Хартленд» находится под контролем Германии с «теневой властью Италии в Средиземноморско-североафриканском регионе». Но для Хаусхофера это только промежуточный шаг: при всем уважении к Маккиндеру «Хартленд» должен господствовать над «мировым островом» и соответственно над миром.[160]

Роберт Штраус-Хупе говорит, что маккиндеровское понятие «Хартленда» несет на себе отпечаток «личного мнения англичанина с эдвардианскими взглядами». Для поколения Маккиндера Россия была противником Великобритании на протяжении почти целого столетия, вследствие чего британские государственные деятели жили в страхе, что Россия в один прекрасный день установит контроль над Дарданеллами, поглотит Османскую империю и затем вторгнется в Индию. Таким образом, Маккиндер был целиком поглощен идеей буферного пояса независимых государств между Россией и морской Европой. Он считал, что с их помощью Великобритания сможет достичь своих стратегических целей, хотя и определил «Хартленд» внутри самой России. Как пишет Штраус-Хупе, «видение Маккиндера хорошо сочеталось только с нездоровой философией “или власть над миром, или ничего”, которая во многом объясняет отклонения в развитии немецкого национализма. В теории Маккиндера есть завершенность, к которой так стремится вагнеровский менталитет». И все же Штраус-Хупе в конечном итоге реабилитирует Маккиндера:

«Книга Маккиндера, написанная в то время, когда армии все еще сражались на полях брани, отличается спокойной беспристрастностью и никогда не выпускает из виду широту исторических взглядов. Именно его веры в человека, к огромному сожалению, лишен его немецкий поклонник. Ведь хотя Хаусхофер любит делать акцент на определяющей роли героизма в истории, он имеет в виду скорее коллективные потери на поле боя, а не безымянные жертвы простых людей».[161]

И Штраус-Хупе, и Маккиндер верят в человеческий фактор, в священную роль, как они говорят, одного человека, а приверженцы немецкой геополитической школы — нет.

В то время как концепция «Хартленда», с точки зрения Маккиндера, — это способ объяснить концепцию геополитики, привлечь внимание людей, у Хаусхофера она превращается в безумную и оторванную от реальности идеологию. Тем не менее Штраус-Хупе относится к его теориям со всей серьезностью, заставляя так же отнестись к ним своих соотечественников. «Нацистам, — пишет Штраус-Хупе, — Хаусхофер сумел передать связную и логичную идею построения будущей империи, которую туманные измышления Гитлера были, однако, не в состоянии донести до народа». Маккиндер в будущем желал видеть такой баланс сил в мире, который бы служил гарантией свободы, тогда как Хаусхофер был настроен совершить переворот в этом отношениии. Таким образом, его ви́дение геополитики было искаженным. Более того, точно так же, как Хаусхофер перевернул с ног на голову идеи Маккиндера, он поступил и с идеями лорда Джорджа Керзона. В 1907 г. Керзон прочитал лекцию по поводу границ. Хаусхофер, вдохновленный Керзоном, написал книгу под названием «Frontiers» («Границы»), которая, в сущности, повествовала о том, как эти границы разрушить. По мнению Хаусхофера, только государства, находящиеся в стадии упадка, стремятся к стабильности своих границ, и потому только они стараются защитить свои границы с помощью крупных фортификационных укреплений, но ведь границы — живые. Сильные, развитые государства вместо этого строят дороги. Границы для Хаусхофера были всего лишь временными преградами на пути господствующих стран. Немецкое понимание геополитики предполагает постоянную войну за «пространство», а значит, оно родственно нигилизму. Штраус-Хупе добавляет:

«Тем не менее не стоит предполагать, что это искаженное применение, деструктивное по отношению к миру на планете, обязательно делает несостоятельными все геополитические теории; антропология ведь не перестала быть наукой оттого, что послужила инструментом для расизма».