Месть Демона - [18]
— Кассу я ему давно простил. А сейчас хочется кое-что спросить у него, так сказать получить подтверждение самым мрачным своим мыслям.
— О нем? — бомж кивнул на Шарика, что- то нашаривая под венком, лицо его довольно расплылось, и он вытащил еще одну наполовину пустую бутылку водки. — Хочешь?
— Не пью, в завязке…
— Давно ли? — бомж вылил водку в рот, полностью и без остатка. — Тебя же только вчера видели, шел никакой…
Маленький город, все друг о друге знают, на бомжей никто не обращает внимания, а они видят всё.
— Вот с тех пор и в завязке. Захотелось посмотреть на этот мир незамутненным взглядом, иногда у меня такое бывает. А где ты меня видел?
— У детского садика…
— Ничего не помню…
— У меня тоже такое бывает, хоть и нечасто, — бомж допил бутылку до конца. —
Нашим не рассказывай, что я пил один. Ребята могут обо мне плохо подумать. Решат, что не захотел делиться, а за это у нас бьют. Здесь всем хватит. Когда власть хоронит своих бандитов, ничего не жалеют. У них похороны — любимое занятие. Ты видел, как они одеваются, на чем сюда приезжают?
— Любимое занятие? — я поднял слегка удивленные глаза на бомжа.
Видеть мир ясным взглядом трудно и печально…
— Конечно, им нравится, особенно бабам их… — бомж продолжил свои поиски. — Когда они еще соберутся вместе, чтобы показать друг другу и всему городу свои новые тачки, бриллианты и шикарные шмотки?
Я посмотрел на солнце, полдень — время сна. — Ты мне так и не сказал, где найти
Казнокрада. Скажешь, и я никому не расскажу о твоей пагубной привычке пить одному, без товарищей…
— Чего? Ты выражения-то подбирай, мы не на заседании горсовета, — бомж пьянел прямо на глазах. — А Казнокрада ищи на свалке. Когда он кому-то нужен, все туда едут, и менты, и бандиты. Ты сам-то из чьих будешь?
— А на кого похож? — полюбопытствовал я. Беседа уже мне стала надоедать, к тому же с каждой фразой речь бомжа становилась все более бессвязной.
— На него похож, только на трезвого… —
Бомж кивнул на Шарика. — Я же помню тебя, да и его тоже — хороший был мальчишка, добрый, правда, котят любил вешать в подвале, но это по глупости, не по злобе…
Меня передернуло от этих слов, я повернулся и побрел дальше по аллее. Шарик и на самом деле любил издеваться над разной живностью, он собирал нас и устраивал котятам показательные казни, вешал на специально сооруженных виселицах.
Мерзко это выглядело, но кое-кому нравилось, в основном тем, кто с ним дружил, и кого интеллектом бог обидел… А мне пришлось драться с Шариком на солдатских ремнях за право на это не смотреть. Синяк на ноге проходил потом больше месяца. Как он мне голову тогда не пробил? Бляха у него была матросская, свинцом залитая, тяжелая…
А у меня офицерский ремень, в нем веса нет…
Как-то я сумел перехватить ремень и ударил Шарика в челюсть. Хороший был удар, только слабый, и спасло меня то, что нас растащили…
Давно это было, но город помнит все: и меня, и Шарика, и всю нашу тогдашнюю жизнь.
Мне еще больше захотелось выпить. Внутри по-прежнему кипел котел. Болели ребра от сержантского удара. Давление поднялось, надо было терпеть или залить в себя какую-то спиртосодержащую жидкость, или хотя бы молоко, но в большом объеме.
Я направился домой. Время приближалось к двум. Надо успеть поесть, отдохнуть, и — на дежурство в детский садик. Жизнь продолжалась, по крайней мере, для меня, это для Шарика все уже закончилось. Ему можно никуда не спешить.
Меня давно мучает один вопрос — если все мы в конце концов умрем, то, может быть, главное в жизни — это как раз не задерживаться в ней надолго? Разве не тот, кто придет первым, победитель в марафоне?
Тогда почему отмечают дни рождения, как километровые столбики, которые удалось пройти? Жизнь — соревнование на то, кто дольше пробежит?
А этот день оказался не таким уж плохим, он остался в моей памяти.
Завтра пойду искать Казнокрада, чтобы узнать у него, зачем он создавал Шарику алиби и сколько это стоит. Может, он расскажет, кого еще отмазал от милиции? Так я узнаю, кто нуждался в алиби…
Я лег на пол у балкона, разглядывая, как колышется жаркое марево над серым асфальтом, лето идет к концу, но жара не спадает. Легкий ветерок пробежал по моему телу, охлаждая и успокаивая, глаза сами собой закрылись.
Когда проснулся, солнце уже коснулось вершин деревьев, собираясь спрятаться до завтрашнего утра.
Я допил молоко и пошел в детский садик. Меня никто не встречал, ключ лежал в условленном месте. На кухне ожидала моего появления пара подгоревших котлет с кислой капустой и гора картошки в углу, которую требовалось почистить до утра.
Почистив и вычистив все, что можно, я подмел дорожки и искупался в бассейне. Потом сменил воду, побрился и даже натянул на себя свежую футболку.
Ночь в работе прошла незаметно, и в этот раз я даже не успел полюбоваться звездами, хотя небо было чистым.
Заведующая улыбнулась, завидев меня:
— Неплохо выглядишь. Приятно, когда утром тебя встречает свежевыбритый, приятно пахнущий и привлекательный мужчина.
Людской мир на краю гибели. Его атакуют демоны. Но только те, кто несет в себе демонскую кровь, способны противостоять силе демона. Они собираются в монастыре охотников за демонами и учатся сражаться с врагами человечества. Врон — тоже полукровка, он — не такой, как все. Сородичи приговорили его к смерти, но судьба благосклонна к нему, и он оказывается в монастыре…
Родной мир отверг Даниила Кромвеля в двенадцать лет, оставив только надежду и веру. Надежду на будущее и веру в умерших родителей. Судьба благоволит тем, кто верит и не теряет надежды, — и Данька выжил. И не просто выжил, а вырвался с постылой планеты. И стал звездным разведчиком. Он оплатил этот путь страхом и болью, потом и кровью, и наградой ему стали тайны Вселенной.Звездолеты и странные миры, люди-враги и нелюди-друзья, ужасные имперские десантники и злобные бандиты как в калейдоскопе закружились перед его взором, затянули, как водоворот.
Бывает, что и у богов возникают разногласия, но боги не воюют друг с другом – для этого существуют смертные. Для того чтобы выиграть в споре, боги управляют людьми, как марионетками, используя древние пророчества. Одно из этих пророчеств гласит, что некий пришелец спасет девушку древней крови, а затем в хранилище ее предков найдет то, что поможет ему убить черного короля…Волею богов Кир, человек из нашего мира, попадает в мир, находящийся на ранних ступенях развития. Здесь правят короли, которые иногда воюют между собой, а жители королевств разводят скот и занимаются земледелием.
Много бед и несчастий принесли друг другу злейшие враги — демоны и люди. Однако наступил час, когда только хитрый изворотливый ум человека оказывается способным избавить демонов от гибели в огромном мире, где безраздельно господствуют всепожирающие чудовища. Демоны призывают на помощь заклятого врага, и знаменитый охотник на демонов становится их защитником.
Ехал себе человек с дачи домой, белый свет и вот он уже на орбитальной станции, а потом работает шахтером. Поймал астероид, переработал, отвез руду, получил деньги, выпил, отдохнул и снова на корабль. Но в жизни бывает, что и везет, а как без этого? Вот он и находит нечто непонятное, а потом уже это сделает из него самого нечто. И теперь вряд ли стоит его обижать, нервный он теперь, чуть что норовит в морду дать. И ведь получается! И даст! И тому, кто его притащил на чужую космическую станцию, и тому, кто захочет его использовать...
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.