Месть чародея, или Слезы Дракона - [25]

Рано утром чародея разбудило негромкое пение Бруничка.

— Э-хе-хе-хе-хе, ха-ха!

У-ху-ху-ху-ху, ха-ха!

Бруно лучше всех в сто раз!

Бруно всех умней в сто раз!

А так же красивей в сто раз!

Юноша-пес явно куда-то собирался. Он тщательно расчесал на ровный пробор свои длинные рыжие волосы. Почистил щеткой джинсы и влажной тряпкой протер кроссовки. Надушился французским парфюмом, позаимствованным Пыпырыжкой из квартиры пана Крабека. Затем, воровато озираясь, залез в карман румбураковского пальто и выгреб оттуда всю наличность. Ее оказалось немного — несколько мелких монет.

«Вот гаденыш!» — подумал чародей, внимательно наблюдавший за ним.

— Ну, пан Румбурак, как не стыдно быть таким нищим! — пробурчал юноша, подсчитывая добычу и отправляя ее себе в карман.

— Ну и наглость! Это тебе, как не стыдно шарить по чужим карманам и воровать деньги? — вскочил Румбурак.

— Это вы называете воровать? Хе-хе-хе! Да тут и ста крон не наберется.

А деньги мне нужны! — ответил Бруно.

— Для чего? И куда это ты собрался? — поинтересовался чародей.

— Вообще-то я не должен ни перед кем отчитываться. Я вам не сын, как вы однажды изволили подчеркнуть. Но так уж и быть, скажу. Чтобы вы не волновались. Ухожу я от вас! Решил домой вернуться к пани Кнедликовой. С вами слишком опасно. Того и глядишь в какую-нибудь передрягу попадешь. Вот пан Пыпырыжка едва жив остался. И со мной могло такое случиться. А я, если вы заметили, в отличие от него молод и красив, как бог! Мне моя жизнь дорога. Поживу пока со старушкой в ее шикарной квартире, а там видно будет.

— Ты спятил! Да она тебя на порог не пустит! Ты же был псом, обычной рыжей таксой, а сейчас — человек. Что она подумает? Да просто не поверит, что такое бывает! Или ты хочешь, чтобы я тебя обратно в собаку превратил?

— Нет, спасибо, мне и так неплохо. А со старушкой как-нибудь разберусь. Я ведь такой милый и обаятельный. Ладно, пойду! Счастливо оставаться, — он направился к выходу.

— Что, вот так уйдешь и не попрощаешься с паном Пыпырыжкой и дядюшкой Помпой? Они же тебя так любят! — крикнул вслед Румбурак.

— А вы? Вы меня любите? — тихо сказал Бруно и вышел из дома.

Юноша быстрым шагом добрался до автобусной остановки, ждать не пришлось. Автобус уже стоял, приветливо раскрыв двери, ожидая пассажиров, их было немного. Вскоре Бруничек пересел на метро и доехал до центра города. Он хорошо помнил свой домашний адрес, нужно было немного пройти пешком. По дороге юноша заглянул в цветочный магазин. Ему хотелось произвести на свою бывшую хозяйку благоприятное впечатление. Сначала выбрал очень красивый букет из белых роз, но мелочи, украденной у Румбурака, хватило только на один цветок. Любезная девушка-продавщица красиво запаковала единственную розочку, и довольный Бруничек отправился к пани Кнедликовой. Нельзя сказать, что он был спокоен, в душе юноша-пес дрожал, как осиновый листок на ветру, но внешне старался сохранять спокойствие.

Поднявшись на третий этаж он нажал знакомую кнопочку звонка. Из-за двери послышались тяжелые шаркающие шаги и тонкий старушечий голос произнес:

— Иду-иду, уже иду!

Пани Кнедликова приоткрыла дверь, не снимая с цепочки. Увидев Бруничка, строго сказала:

— Идите отсюда, молодой человек! Я ничего не покупаю, все ваши старания будут потрачены напрасно.

И она захлопнула дверь перед самым носом юноши. Но таксюли так просто не сдаются, и Бруно позвонил еще раз.

— Нельзя быть таким настырным, молодой человек! Кто вас воспитывал?! — заворчала старуха, снова приоткрывая дверь.

— Как это, кто воспитывал? Да вы сами и воспитывали! Пани Кнедликова, это же я, Бруничек! Я вернулся. Разрешите войти!

— Бруничек? — удивилась старая женщина, внимательно вглядываясь в его лицо. — А ведь, и, правда, похож! Но где такое видано, чтобы псы в людей превращались? Я восемьдесят лет на свете живу, да такого не видала! Неужто наука так вперед шагнула?

— Ну да! — соврал юноша. — Когда я от вас убежал, меня один ученый подобрал, для опытов. И вот что теперь со мной стало.

— Ну ладно, тогда проходи! — пригласила старушка. — Да ты почти и не изменился! Ну, это надо же, чудеса какие на свете бывают!

— Это вам! — Бруно протянул ей одинокую белую розу.

— Ой, спасибо, мой милый! Мне уж полвека никто цветов не дарил. Покойный пан Кнедлик считал это пустой тратой денег. И правда, постоит денек-другой, да и завянет. А все равно приятно! Да ты садись, не стесняйся. Сейчас завтракать будем. Ты что предпочитаешь? Нашенскую пищу или тебе собачий корм принести? У меня еще остался.

— Ну, уж нет! Только не собачий корм! Я его с детства ненавижу. А вы сами-то его пробовали? Нет? Так вот попробуйте как-нибудь. Гадость ужасная!

— Надо же! А я всегда была уверена, что ты его обожаешь. Ну тогда бери сырок, колбаску, рогалики свежие. Тебе кофе или чаю?

— Спасибо! Лучше молока, давненько я его не пил. Пан Румбурак все больше чай покупает, — ответил юноша, делая себе порядочный бутерброд.

— А кто такой этот пан Румбурак?

— Тот самый ученый, который меня в человека превратил.

— Не люблю я этих ученых. По мне они все психи ненормальные! Небось, намучился с ним?

— Да нет. Пан Румбурак хороший. Он мне, как отец был!