Месть без права на ошибку - [3]

Он взял рюмку коньяка и ощутил, как отец дернулся. Не пей, не пей, – твердил один внутренний голос, а второй шептал: выпей, выпей всего одну, только одну… Голос второго звучал несколько приятней. Выпил. Зажгло сначала в желудке, потом жар разошелся по телу. Похорошело.

Принесли огромного осетра с художественной росписью из майонеза, ягод, зелени и оливок. Зам отца Бельзин важно объяснял особенности русской кухни, пока официанты варварски кромсали на куски произведение кухонного искусства. Начался новый виток обжорства. Бедолаги музыканты, обливаясь слюной, играли, один спел, неторопливо задвигались в танце пары, тогда-то отец и пригласил Файтонса на беседу. Сделал он это мягко, не привлекая внимания окружающих. Подскочила переводчица, ее попытался отвлечь Вадим, пригласив на танец, она начала было отказываться, но Сергей ее успокоил:

– Танцуйте, танцуйте. Я вас заменю, немного знаком с английским (врал, хорошо знаком). Да и господин Файнтонс говорит по-русски (плохо). Отдыхайте.

Она улыбнулась и ушла танцевать. «Зубы ровные и белые», – отметил он, проводив ее хищным взглядом, потом проследовал за отцом. Сейчас присутствие посторонних исключено. Деньги! Не рублики, которых всегда будет мало, сколько бы их ни было, а всегда будет висеть опасность в один прекрасный день потерять сразу все.

Уединились в небольшую комнату в золотистых тонах «без окон, без дверей», попасть сюда можно только через кабинет управляющего. Комната и планировалась для определенных целей: переговоров, проведения различного рода сделок и для отдыха. Насчет отдыха – о да, Сергею удавалось здесь со многими отдохнуть, но это к делу не относится. А дело вот в чем: договор. Один сегодня уже подписан – официальный: о сотрудничестве, культурных связях и прочее. Благодушный гость проделал тысячи километров не ради каких-то там культурных связей. Отец нервничал, видно было по некоторой скованности лица и напряженной позе, зато Сергей – в подобных ситуациях чувствовал себя комфортно, уверенно переводил, остроумно отвечал, быстро соображал. В такие минуты он ощущал полную гармонию, ловил кайф. И отношение отца менялось, в его глазах появлялась гордость за сына.

Итак, металл. Цветной. Медь, алюминий, титан, никель под маркой металлолома. И красная ртуть – ага, ага. На юридическом языке это называется контрабандой, на языке бизнеса – куй бабки, пока можно. Этим и занимался Сергей через связи отца, а связи у папы – у, какие! Всю жизнь в административном аппарате.

– Первый раз отправим максимальное количество, – говорил Сергей Файтонсу. – Поскольку мы планируем отправить груз морем, вы получите сразу половину заказа.

– Каким образом будет упакована ртуть? – поинтересовался гость.

– Очень просто, – Сергей откинулся на спинку кресла, – в обычные ржавые трубы. Вы, наверное, слышали про наших умельцев? Так вот один такой изобрел контейнеры, которые не дают фона, обнаружить груз практически невозможно.

– Well, – сказал Файтонс. – А если все-таки обнаружат?..

– Если обнаружат, что маловероятно, груз окажется без обратного адреса. Мы позаботились на этот случай, поэтому отправляем не из нашего региона.

– Когда планируете отправить корабль?

– Сегодня мы подписываем бумаги, сегодня звоним из этого кабинета, а завтра начинается погрузка. Закончат через пару недель, думаю. Тогда же будет таможенный досмотр, с которым проблем не возникнет.

– Остальная половина? – спросил Файтонс.

– По мере получения вами груза, а нами денег. Оставшуюся часть решено переправить грузовыми самолетами. Разные регионы – надежный способ отправки. А то «как бы чего не вышло» – есть у нас такое выражение.

Файтонс удивленно приподнял брови, Сергей пояснил:

– В нашем государстве не всех можно купить, к сожалению. Вдруг попадется честный дуралей, тогда хлопот прибавится.

– Где гарантия, что сейчас не попадется? – забеспокоился гость.

– На 99 % гарантия есть, – заверил Сергей. – Ведь стопроцентной гарантии вам не даст сам Господь.

Дальше все делалось быстро: сколько денег, в какие банки, на какие счета переправить, подписи. Подписывая, Сергей, мельком взглянув на отца, отметив: «Любит меня». Да, любил его Павел Сергеевич и очень переживал, видя, как сын, получивший от жизни все, о чем можно мечтать, погряз в пьянках и бабах. Возвращаясь к столу, папа шепнул:

– Сергей, я прошу тебя, меньше пей.

– Yes, сэр.

– Потом поговорим. – Отец перешел на строгий тон, но заметил, что сын закрылся от него. Чуть не испортил все.

В зале американцам показывали русскую удаль, отплясывая нечто типа «камаринской» под «семь сорок». Сергей ухмыльнулся. Этим гостям еще повезло. Их не таскали по концертам замечательно-бездарной самодеятельности, где танцы и песни похожи, а представления длятся до двух часов. Руководители же заглядывают заискивающе в глазки гостям, надеясь, что их пригласят в западный рай с гастролями. Повезло американцам, что не водили их по выставкам и музеям, сотрудники которые с самозабвением повествуют об истории города за мизерную зарплату, которой хватит только его коту на прокорм. Сергей тряхнул головой, выбрасывая дурные мысли, тем более что отец взял на себя внимание, пригласив гостей поохотиться завтра на кабана. Ну и ну! В конце сентября! Очень интересно! И где же он возьмет кабана? Из зоопарка выпишет?