Месть Анахиты - [82]
Кто-то подслушал, пронюхал, донес. Должно быть, Силлак. Вошь! Тоже копошится среди людей. Дело худо. Он озадаченно взъерошил светлые кудри. Худо дело.
Сурхан позвал к себе Феризат. Пока его еще не схватили…
— Переоденешься мальчишкой-арабом. Чтобы платком закрывало лицо.
— Зачем? — удивилась Феризат. — Что еще за причуда?
Случалось, он одевал ее по-разному. Но то — ночью. Сейчас же утро.
— А ну живее! — рявкнул Сурхан.
Пестрый платок со жгутом на макушке и хламида до пят преобразили ее.
— Фарнук! — крикнул Сурхан. И показал на жену: — Знаешь этого мальчишку? Пройдись.
Феризат прошлась, вскинув плечи.
— Не имею чести, — пробормотал вконец озадаченный Фарнук.
— И хорошо. Значит, и другие не узнают. Это Феризат. Сядь и слушай внимательно. Как будто речь идет о твоей судьбе. Впрочем, так и есть. И ты слушай, Феризат.
Он заложил руки за спину, прошелся, низко свесив голову, по длинной комнате в коврах, с белыми решетками на окнах.
— Она беременна, Фарнук. — Сурхан вскинул голову. — У нее будет сын, я знаю! Род Сурханов не должен прекратиться. Ты увезешь ее в свое родовое кочевье, спрячешь среди женщин своих. Никто не должен знать, кто она и кто ее сын. Даже он сам до поры пусть не знает чей, а то может проболтаться по детскому неразумию. Скажешь, когда увидишь, что время настало. Передашь ему это. — Сурхан снял с шеи золотую цепочку с амулетом в виде обнаженной Анахиты, протянул соплеменнику. — Дашь ему свое имя, пусть он будет Счастливый. Свое имя, Фарнук! За мной, наверно, сейчас придут. И отпустили только затем, чтобы я приказал войску оставить столицу. Побоялись схватить при вас. Опасались, что вы взбунтуетесь. Чтоб не было лишнего шума. Поднимай войско, Фарнук, бери Феризат и пленных — и ступай с богом в Мехридаткерт и далее в Марг. Римские знамена и значки сдай в храм в Запертом городе. Там, в гареме… пусть Хуруд возьмет себе. Им тоже не ко двору такой бродячий господин, как я. Идите. Уцелею — догоню.
— Я никуда не поеду, — сказала мрачно Феризат. — Я до конца останусь с тобой.
— Со мной до конца тебе оставаться не нужно. Я не повивальная бабка. Ступай с легким сердцем! — Он прижал ее к груди. Будто прижал к ней будущего сына. — Тебе нужно жить. Чтобы дать ему жизнь. Долг! Разумеешь!
— Долг! — зашлась она в слезах. — Будь он проклят. Когда умираешь с голоду, никто о тебе не вспомнит. Не умер, по счастью, — и ты же кому-то чего-то должен. Не понимаю!
— Родишь — поймешь, Феризат. Поднимай войско, Фарнук.
— Я его подниму, — заскрипел зубами преданный Фарнук. — Но мы никуда не уйдем! Мы пойдем громить подлеца Хуруда…
— И погибнете все ни за что! В том числе и мой сын. Это глупо.
— А почему бы тебе не уехать вместе с нами! — разъярился Фарнук. — Беги из проклятого Ктесифона, из этого гнусного гнезда.
— Я не сделал ничего такого, из-за чего бы стоило бежать из родной страны. Моя совесть чиста. И я еще не все сказал Хуруду. Суд разберется.
— Какой суд, какой?! — крикнул Фарнук злобно и бессильно…
…Его казнили наутро.
На обширной площади внутри гигантского царского дворца, состоящего из многих строений, застыли в строю у стен и ворот драгоны — полки «неранимых», которые за всю эту войну вынимали кинжалы из ножен только затем, чтобы резать армянских барашков.
Бог весть, что они думают об этом деле.
Глашатай объявил, что Сурхан допустил на войне излишне самостоятельные действия, не ставя о них в известность царя и выступая на переговорах с Крассом не от имени Хуруда, а от своего, что свидетельствует о том, что он задумал свергнуть династию Аршакидов и, воспользовавшись своей «случайной победой», захватить их престол.
…Что он злостно осудил долгожданный мир между Парфией и Арменией, сказав, будто свадьба царевича с царевной отняла время, которое следовало употребить на преследование и разгром уцелевших римских войск.
…Что он с нечистой целью утаил голову Красса, законную добычу государя, подсунув вместо нее глупую башку какого-то рядового солдата, что является глумлением над царским достоинством.
Наверное, так и есть! Раз уж так говорят. Царю виднее. А то только и слышишь: «Сурхан, Сурхан». Надоело…
Сурхан, с руками, связанными за спиной, не спеша взошел на помост, где на плахе лежал наготове большой топор.
Он сегодня не был подавлен. Феризат уже далеко. Не был, конечно, и весел. А был он как-то странно рассеян, недоволен, будто его чепухой отвлекали от серьезных занятий.
— Ладно, — сказал он громко, с досадой. — Такова благодарность царей. Все равно я сделал свое. Но знай, Хуруд: Красс — не последний в мире Красс. Их много. Найдешь ли ты еще одного Сурхана? А вы, почтенные парфяне, запомните сами и передайте детям и внукам своим: не будет на земле покоя и тишины, пока существует Рим!
Хуруд, под балдахином, среди приближенных, криво усмехнулся.
Сурхан опустился на колени, положил рыжую голову на плаху:
— Руби, собачий сын! Погоди, попадешься ты мне на том свете…
Палач взмахнул топором. Голова отлетела, тяжело ударилась о помост, перевернулась несколько раз. И легла правой щекой, как, бывало, ложилась на одну подушку с головой Феризат.
Кровь широкой дугой залила помост.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У кочевых саков, древних жителей Турана, погиб на охоте вождь. Саки избирают предводительницей жену погибшего вождя — гордую и мудрую Томруз.Царь персов Куруш (Кир), давно мечтавший о захвате Средней Азии, предлагает Томруз выйти за него замуж.Саки разгадывают хитрый замысел персидского царя — по старинному восточному обычаю иноземный царь, женившись на местной правительнице, становится хозяином страны.Томруз отказывается выйти замуж за Куруша. Тогда разгневанный царь выступает во главе сильного войска к Аму-Дарье.
Многострадальная земля Турана (Средняя Азия) за долгие века встречала немало завоевателей. И когда однажды с горных перевалов на равнины хлынула закованная в бронзу непобедимая армия Искандера Двурогого, сына Филиппа Македонского, на пути завоевателей встала маленькая и гордая Согдиана под предводительством отважного вождя Спантамо.Читайте один из лучших романов известного писателя-историка Явдата Ильясова!
— Почему вы копаетесь в седой древности, кому это нужно? — Такой вопрос нередко задают Явдату Ильясову и устно, и со страниц печатных органов, в критических замечаниях. Между тем, на подобный вопрос давно и хорошо ответил Ф. Энгельс в своей книге «Анти-Дюринг»:«Седая древность» при всех обстоятельствах останется для всех будущих поколений необычайно интересной эпохой, потому что она образует основу всею позднейшего более высокого развития, потому что она имеет своим исходным пунктом выделение человека из животного царства, а своим содержанием — преодоление таких трудностей, которые никогда уже не встретятся будущим ассоциированным людям».Этим емким и точным определением и руководствовался писатель Я.
Знаменитый поэт, астроном, математик Омар Хайям (1048-1131) перенес за долгую жизнь много тяжелых испытаний: наветы и опалу, бедность и непонимание со стороны окружающих. Однако ни разу он не изменил себе. Своим талантом, знаниями, прогрессивными устремлениями он боролся за справедливость. За столетия имя Омара Хайяма обросло многочисленными легендами, подчас маловероятными. В повестях Явдата Ильясова делается смелая попытка прояснить сложный образ ученого и поэта.
Повесть о трудной судьбе, удачах и неудачах беспутного шейха, поэта, ученого, несравненного Абуль-Фатха Омара Хайяма Нишапурского, жил такой когда-то на земле…Стихи Омара Хайяма даны в переводах О. Румера и И. Тхоржевского.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.