Мессалина - [39]

Пока рабыня причесывала ее, она тем не менее задавалась вопросом, как такой скромный и рассудительный человек мог вынашивать мысли об убийстве. Ей пришло в голову, что Сабин был вызван в Рим прежде, чем раскрылся заговор. Вскоре она убедила себя, что он в этом деле посторонний, однако это не мешало ему попасть в критическую ситуацию. Он лишился благосклонности императора, а его шурин приговорен к смерти. Не только честь Сабина, но и его жизнь были в опасности. Ей еще больше захотелось очутиться в объятиях человека, который вскоре может подвергнуться преследованию и почувствовать себя отчаянно одиноким.

Глава IX КЛАВДИЙ-ИМПЕРАТОР

Наместник Сирии, Петроний, разразился хохотом, читая конец письма, посланного ему Калигулой и составленного в следующих выражениях:

«…Поскольку ты предпочел моим распоряжениям подношения, которые сделали тебе евреи, и осмелился служить им и угождать, я велю тебе самому решить, что тебе остается сделать, чтобы испытать мой гнев. Знай, что я намерен использовать твою персону в назидание нынешним и будущим деятелям, дабы они знали, что приказания сына Юпитера не могут остаться неисполненными».

Послание было подписано «Гай Цезарь Император» и датировано 5-м днем перед январскими календами в год 793-й от основания Рима, иначе говоря, 27 декабря 40 года христианской эры, когда месяц февраль был уже не за горами.

Письмо это являлось побуждением к самоубийству, в манере цезарей, и Петрония это не удивило.

В начале прошлого года греки и евреи из Александрии направили, каждые со своей стороны, делегации к императору. Греки просили, чтобы евреи считались в городе чужеземцами, чтобы их обязали почитать императора так, как почитают его подданные империи, и чтобы вновь прибывшим из Иудеи запрещалось селиться в городе, основанном Александром Великим. В свою очередь евреи добивались свободы отправления своего культа, сохранения налоговых льгот, которыми они пользовались, в отличие от египтян, и которые приравнивали их к грекам, но в особенности они надеялись убедить Калигулу отказаться от того, что являлось для них самым большим святотатством: установить в одном из иерусалимских храмов, посвященном их богу, статую императора в образе Юпитера. Руководить посольством из десяти человек было поручено Филону, еврею из богатой александрийской фамилии, знатоку и толкователю законов, а также знатоку учения Платона, диалектику которого он использовал для защиты своей веры. В противоположность Филону, его старший брат Гай Юлий Александр не сохранил в себе живой веры и стал римским гражданином. Он получил в банке огромные средства. Пользуясь покровительством Антонии, матери Клавдия, и наделенный правом управлять ее имуществом, он добился должности арабарха Александрии — главного казначея; это ему было поручено устанавливать местные налоги. Еврейские посланники рассчитывали на поддержку его и Агриппы, который получил от Калигулы царство в Палестине. Однако Калигула не преминул осыпать еврейское посольство сарказмами. «Вы — те самые недруги богов, которые не признают моей божественности и поклоняются какому-то безымянному богу?» — перво-наперво спросил у них Калигула. Он не мог забыть, что в городе Ямния, в Палестине, которая являлась владением императрицы Ливии и с той поры управлялась римским прокуратором, евреи разрушили алтарь, посвященный Калигуле и возведенный греками. Произнеся эти мало обнадеживающие слова, император плюнул в знак презрения к еврейскому богу, чем поверг в испуг посланников, расценивших это как невиданное кощунство.

Иудея и даже многие города на востоке Римской империи были как никогда взбудоражены соперничеством между греками и евреями. На Петрония была возложена деликатная миссия установить статую императора в иерусалимском храме. Как и другие наместники в восточных провинциях, Петроний не хотел исполнять приказ, могущий поднять на бунт все еврейское население, и с отвращением думал о том, что в таком случае придется вести трудную и бесславную войну, ставка в которой будет столь ничтожна. Тем не менее правителю Сирии надлежало во главе двух легионов без особой спешки покинуть свою столицу Антиохию и направиться в Сидон. Ремесленникам этого города он поручил изготовление статуи Юпитера-Калигулы. Затем он остановился в Птолемаиде, на побережье, куда к нему пришли евреи, чтобы выразить решимость скорее умереть, чем позволить совершить святотатство. Тогда он направился в Тибериад, где новые посланцы евреев приходили умолять его отказаться от осуществления замысла. Тем временем крестьяне Галилеи бросили свои посевные работы, а Калигула вознамерился посетить Финикию и Египет. Император, вначале с доверием относившийся к решениям своего наместника, теперь хотел наказать его за увертки.

— К счастью, боги избавили нас от этого безумца, — прошептал Петроний.

Он сел в кресло без спинки с изогнутыми ножками, и развернул папирусный свиток, на котором Калигула написал на редкость длинное письмо.

«И ты, Петроний, которому я полностью доверял, тоже меня предал. Разве это не предательство — медлить с выполнением моих приказаний и силой не заставить этих несчастных евреев почитать своего императора? Дела идут плохо с тех пор, как Гетулик дерзнул составить заговор против моей священной персоны при пособничестве членов моей семьи. Мне не доставило радости казнить моего шурина Лепида, коего я сделал своим преемником, Гетулика и моего двоюродного брата Птолемея, царя Мавретании. А с какой болью я отправил в изгнание на Понтийские острова моих возлюбленных сестер, и как прискорбно мне было узнать, что Кальвизий Сабин и его жена покончили жизнь самоубийством, дабы избегнуть позорного для них процесса! Так эта Корнелия доказала, что в ней было больше смелости, чем добродетели.