Мессалина. Трагедия императрицы - [30]
— Гай ему это не простит, — пробормотал вдруг Клавдий, который, склонившись вперед, со злорадством наблюдал за позором своего племянника.
— Кому? — не поняла Мессалина, удивленная рассудительностью и спокойствием, прозвучавшими в голосе императорского шута.
— Макрону. Калигула ненавидит тех, кому чем-то обязан, а старина Макрон сделал ему слишком много. — На вечно обиженно-глуповатом лице Клавдия промелькнуло задумчивое выражение. — Предупреди префекта, что это может плохо для него кончиться.
С этими словами он отвернулся от девушки и, глупо хихикая, начал приставать к раздраженной Левилле, рассказывая о своих изысканиях в области латинского алфавита, которому, по его словам, не хватало еще трех букв. Та только отмахивалась, тревожно поглядывая на вход в ложу. Никто не мог предсказать, в каком настроении появится принцепс и что за этим может последовать.
Калигула действительно появился в далеко не лучшем настроении и, пнув сапогом замешкавшего преторианца, плюхнулся в курульное кресло и забарабанил пальцами по подлокотникам. Даже появление на арене новой пары гладиаторов не вывело его из состояния едва сдерживаемого бешенства. Как эти предатели, только что визжавшие от радости при виде своего принцепса, посмели его осудить за вполне законное желание закончить начатое дело? Может, он всю жизнь мечтал почувствовать, что ощущает гладиатор, добивая проигравшего противника?
Все вокруг почтительно ждали, когда заговорит повелитель Рима, не рискуя нарушить затянувшееся молчание.
— Как они посмели, — вдруг фальцетом выкрикнул Калигула, стукнув по полу обутыми в солдатские калиги ногами, от которых и получил свое прозвище, — предатели! Макрон, арестуй всех, кто отказался аплодировать моей победе.
— Мой цезарь, — попытался вразумить его Макрон, — боюсь, что у нас не хватит тюрем, чтобы засадить туда всю эту толпу. Может быть, лучше царственно не заметить произошедший инцидент? Поверь, так будет лучше. Римский народ непостоянен как дитя. Будет лучше, если ты позволишь играм идти своим чередом. Остались всего три пары, причем в каждой выступают фракийцы. Неужели же ты пожертвуешь таким зрелищем из-за презренной черни?
Передернув плечами, Калигула всмотрелся в ряды, на которых разместились всадники:
— Ты не помнишь, где тот убогий, который везде хвастался, будто дал обет биться с гладиатором, если я выздоровею? Я выздоровел, и где этот тип? Он умер?
— О нет. Вон он сидит недалеко от весталок, лысый, как колено.
— Ах, этот…
Барабанная дробь, выбиваемая императорскими пальцами, из гневной стала веселой.
— А не кажется ли тебе, мой советник, что обязательность — одна из римских добродетелей. Помнишь, как Атилий Регул вернулся к пунам, хотя знал, что те его казнят страшной смертью, если он не привезет им добрых вестей? Мне, как принцепсу, полагается следить за чистотой нравов почтенных граждан Рима, чем я безотлагательно и займусь. Макрон, пошли своих преторианцев, чтобы они притащили ко мне этого толстопузого негодяя, который посмел пойти против римских традиций.
— Да, цезарь.
Из императорской ложи было прекрасно видно, как преторианцы, ловко лавируя среди беснующихся людей, болевших за «своего» гладиатора, ловко сдернули со скамьи ничего не понимавшего всадника и поволокли по проходу, не слушая его пронзительных криков.
Мессалине показалось, что она играет роль без слов в каком-то странном спектакле. Когда же, наконец, наступит финал, и она сможет отправиться домой? Все, что происходило вокруг, было лишено какого-либо смысла, и ей стало нестерпимо жаль Макрона, которому приходится ежедневно иметь дело с Гаем Цезарем. Где вы, мечты о великом и прекрасном правителе Рима и его неземной любви? Сейчас рядом с ней сидел злобный садист, по сравнению с которым бледнели самые страшные убийцы древности. Судя по всему, верноподданному всаднику, сболтнувшему лишнее во время болезни Гая, сейчас не поздоровится… Надо будет серьезно подумать над предложением Макрона. Возможно, отъезд в провинцию для нее сейчас то, что нужно.
Пока преторианцы волокли к Калигуле несчастного толстяка, бой гладиаторов продолжался своим ходом и вскоре закончился победой мирмиллона, который замер над раненым противником, ожидая, когда цезарь решит судьбу сражавшегося, как лев, ретиария. Потрясенные мужеством несчастного гладиатора, трибуны просили о его помиловании, но Калигула, ухмыльнувшись, дал знак, чтобы победитель прикончил своего противника.
— За что, Гай Цезарь? — само собой вырвалось у переживавшей за ретиария Мессалины, когда мирмиллон, повинуясь приказу, полоснул несчастного по горлу кинжалом.
— Люблю смотреть на лица умирающих людей, — скривился в усмешке Калигула. — Они бывают такие… выразительные… А тебе что, его жаль? Ты смеешь обсуждать приказы своего цезаря?
— О нет, конечно, нет, — смешалась напуганная собственной дерзостью девушка.
— Твое приказание выполнено, цезарь, — раздался в этот момент спокойный голос Макрона, кивнувшего преторианцам, и те втолкнули в императорскую ложу перепуганного до полусмерти всадника, тога которого пришла в полный беспорядок, а праздничный венок из фиалок висел на левом ухе.
«Кто заглянул в пророческую бездну – уже никогда не будет смеяться» – трагедия Кассандры еще раз доказала правоту этой древнегреческой пословицы. Если верить мифу, Аполлон влюбился в дочь троянского царя и одарил ее способностью предвидеть будущее, но Кассандра отвергла любовь бога, который в отместку обрек ее на целомудрие и сделал так, что никто не верит ее предсказаниям. Сколько бы она ни кричала, что Парис с Прекрасной Еленой погубят Трою, сколько бы ни предупреждала о надвигающейся катастрофе, как бы ни заклинала отца сжечь деревянного коня, а не везти его в город, – все ее прозрения напрасны: смертным не суждено предотвратить неизбежное, а пророческий дар – не награда, а наказание, кара, проклятье…Читайте новый роман о трагической судьбе легендарной женщины, которая стала величайшей ясновидящей в истории, но слишком дорого заплатила за отказ о любви!
Элеонора Харрисон уже давно влюблена в красавца, аристократа, чемпиона по конкуру Ричарда Каннингема. До сих пор она видела его только по телевизору, но неожиданно у нее появляется возможность устроиться к нему конюхом. И девушка идет на это, чтобы быть ближе к любимому. Но вот незадача – оказывается, у него уже есть невеста… и тоже Элеонора. Кого же из двух Элеонор выберет прекрасный всадник?
Она была главным «секс-символом» эпохи. Ее прекрасное тело, ее «экзотические танцы» (которые сейчас обозвали бы стриптизом) сводили с ума тысячи мужчин. Говорили, что ее имя переводится как «око зари», что она родом из Индии, где с детства обучалась в храме священным танцам и откуда ее похитил британский офицер, что в ее постели побывали богатейшие люди Европы, кронпринц Германии и половина парижских министров, что в Марокко она чуть не попала в гарем к султану и вынуждена была бежать на французском военном корабле… Неудивительно, что ее арест в феврале 1917 года по обвинению в шпионаже против Франции произвел эффект разорвавшейся бомбы, а поспешный смертный приговор до сих пор вызывает массу вопросов.
Кристина Хендриксен счастлива в замужестве. Вот только ее супруг Майкл слишком любит опасные приключения, которые разделяет с ним его приятель Алан. Во время одного из таких приключений Майкл погибает. Чья в этом вина? Все улики указывают на Алана, давно и безответно влюбленного в его жену. Кристина в отчаянии: она теряет и мужа, и единственного друга. Неужели в ее жизни уже не будет счастья?
«Бабьим веком» прозвали XVIII столетие, однако первая женщина взошла на российский трон и успешно правила великой державой еще раньше. И вопреки историческим мифам, что бы там ни писал Алексей Толстой в своем знаменитом романе «Петр Первый», ЦАРЕВНА СОФЬЯ вовсе не была поборницей отсталой, дремучей, «варварской» Московии — она сделала ставку на «западнические» реформы задолго до Петра, но проводила их гораздо более умеренно, разумно и бережно, без перенапряжения народных сил, без крови. Недаром ее правление величают «золотым веком», а в народе всегда поминали добрым словом — в отличие от ее жестокого брата.
Не дай бог кому-нибудь пережить то, что случилось в Нью-Йорке с русской эмигранткой Алисой Гаевской. Но испытания лишь закалили девушку. И когда эта бесстрашная рыжеволосая Амазонка знакомится с известным Каскадером, встреча столь сильных людей высекает искры, из которых возгорается пламя настоящей любви. Но Алису ждут новые испытания… Спасет ли ее любовь Каскадера?..
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…