Месса - [9]
Конечно, обряд покаяния в начале Мессы не заменяет таинства покаяния и личного исповедания грехов перед священником, когда мы получаем прощение от Бога. Но не всякий грех порождает смертельный разрыв с Богом. Благодать Евхаристии очищает нас от тех прегрешений, которые в какой-то мере отдалили нас от Бога.
Итак, священник призывает верующих к обращению сердца, к этому покаянному действию, которое предполагает и участие его самого. Он говорит: «Осознаем наши грехи, чтобы с чистым сердцем совершить Святое Таинство». Священник волен, избрать для этого и другие слова. Главное — призыв к обращению. Речь идёт не столько о том, чтобы совершить испытание совести по всем правилам (это в данным момент и не предлагается), сколько о том, чтобы испросить у Бога и принять благодать, помогающую признать себя грешником и покаяться.
Затем необходимо некоторое время сохранять молчание, чтобы каждый — вместе со всеми остальными — как бы поставил себя перед взором Божиим и сказал Ему: «Господи, вот перед Тобою моя жизнь: Ты её знаешь. Помоги мне ощутить горечь оттого, что я так мало любил Тебя и не любил ближнего по Твоей заповеди. Помоги мне страдать оттого, что я не живу Тобою всецело. Открой моё очерствевшее сердце. Вместо сердца каменного дай мне сердце сокрушённое, скорбящее о том зле, которое я совершал против Тебя».
Молчание, сохраняемое некоторое время собранием, даёт возможность каждому погрузиться в свою личную молитву.
Это время, как бы кратко оно ни было, имеет немалое значение для участия каждого в евхаристическом богослужении. Подумайте о словах Иисуса, которые произносятся при освящении чаши: «Это есть чаша Крови Моей, нового и вечного Завета, которая за вас и за многих прольётся во отпущение грехов»…
Слова «Тело Моё, которое за вас будет предано…» имеют то же значение. И в молитвах, готовящих нас к Причащению, мы снова молим нашего Отца, чтобы «мы были избавлены от греха» (после молитвы «Отче наш»), и (в молитве о мире) просим Христа: «Не взирай на грехи наши, но на веру Церкви Твоей» и т, д.
Прочтите внимательно (полностью) Четвёртую Евхаристическую молитву. В этой молитве раскрывается — сопровождаясь великим благодарением, — вся история спасения грешных людей, которых Бог избавляет через Своего Сына. Для нас познать меру своего греха значит познать полноту Божией любви, искупившей нас. Печаль о наших грехах становится радостью о прощении Божием. Источник этого прощения — Жертва Христова, и, совершая Евхаристию, мы приобщаемся к ней.
Просить прощения у Бога
Затем священник начинает общую молитву, в которой собравшиеся исповедуются, в чём они грешны. Для этого нам предлагается несколько формул. Я остановлюсь на первой, одной из самых древних: «Исповедуюсь перед Богом Всемогущим…».
Что прекрасно в этой молитве (а её хорошо бы знать наизусть — я говорю это для самых молодых), так это то, что она ставит нас в положение ответственности за нашу личную жизнь перед Богом и перед братьями по вере.
«Исповедуюсь перед Богом Всемогущим…» Слово «исповедоваться», может быть, понятно не всем. Оно означает одновременно «сознавать что-то» и «знать»; дать возможность Богу творить истину в нашей жизни.
«Исповедуюсь…» То есть, исповедую — себя, сознаю, что я сделал то-то. Кому исповедуюсь? Прежде всего, Богу. «Тебе, Тебе единому согрешил я» — вторит псалом (Пс 51 [50]. 6), исповедь царя Давида. Именно любовь Божия судит нас, ибо грех — это отказ от любви Божией, а значит и отказ от Бога, Который есть источник нашей любви к братьям..
«…И перед вами, братья и сестры… (а это значит — перед Церковью), что я много грешил мыслью, словом, делом и неисполнением долга». Из всех сфер свободы, способностей и деятельности человека как бы выметается сор благодаря этому публичному признанию. «Моя вина», — добавляем мы, ударяя себя в грудь.
А далее следует молитвенное прошение, обращенное, прежде всего к Деве Марии, первой из спасённых, первой в Церкви. Затем — ко всем ангелам и святым, в ком блистает невидимое сияние Божие. И, наконец, — ко всем людям, братьям и сестрам, пребывающим в Церкви, — кого мы знаем и кого не знаем. «Молитесь обо мне Господу Богу нашему».
Другая формула употребляется реже. Тем не менее, она очень красива. Её составляют стихи из псалмов, произносимые поочерёдно, в виде диалога, священником и собранием:
И ту и другую формулу завершает священник, призывая прощение Божие: «Да помилует нас Всемогущий Бог и, простив нам грехи наши, приведёт нас к жизни вечной». «Аминь», — произносят вместе с ним все верующие. Заметьте, что священник — такой же христианин, как и его братья и сестры, — говорит «нас», ибо он и себя числит среди грешников. Он, как и любой верующий, один из участников этого акта «сокрушения», этого общего для всех исповедания грехов.
Это вовсе не то же самое, что происходит в таинстве Примирения (Покаяния), когда священник преподаёт исповеднику разрешение грехов. В формуле сакраментального отпущения грехов священник обращается к кающемуся со словами: «
В книге известного русского зарубежного историка Церкви Н.Н.Воейкова "Церковь, Русь, и Рим" дано подробнейшее исследование истоков, разрыва и дальнейшей судьбы взаимоотношений Латинства и Православия. Глубочайший исторический анализ совмещается с выводами о вселенской значимости и актуальности идеи Русской Православной Монархии, об "удерживающей" миссии Русских Православных Царей и причинах неурядиц в современной России. Книга может использоваться как учебное пособие и как увлекательный исторический очерк для вдумчивого читателя.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.