Месма - [6]

    Галя смотрела и не могла отвести глаз: мрачное, ужасающее фото не отталкивало ее, а наоборот как-то странно притягивало, завораживало, влекло туда, в тот неведомый и страшный мир, в котором была эта незнакомая умершая женщина. Порой Гале казалось, что пройдет секунда, другая, и покойница медленно повернет голову, откроет глаза и встретится взглядом с ней…

     Из состояния оцепенения ее вывел старый фотомастер, резко выхвативший фотографию из ее пальцев.

     - Ну довольно, - сухо заметил он, бросив беглый взгляд на мрачную фотографию. – Давайте ее сюда…

      Галя даже не шевельнулась, молча проводив глазами гробовой снимок, который старик небрежно бросил  в приоткрытый ящик старого покосившегося стола.

     - А…простите… кто это? – пролепетала девушка чуть слышно, даже не подумав, насколько неуместен и бестактен ее вопрос.

     Старый фотограф молча задвинул скрипнувший ящик. Затем медленно повернулся к Гале.

     - Это женщина, которая…- произнес он как бы в полузабытьи, но вдруг словно испугавшись чего-то, прервал сам себя и раздраженно воскликнул: - А впрочем, какая разница! Это не имеет сейчас никакого значения… Вы чрезмерно любопытны, барышня…

    Старик отошел от треноги, увенчанной фотоаппаратом, и вплотную приблизился к старому шкафу, почти что слившись с его очертаниями во мраке темной комнаты. Если бы не знать, что он там есть, то его легко было не заметить вообще.

     - Извините, пожалуйста, - тихо сказала Галя, как бы медленно выходя из полуобморочного состояния и постепенно вновь обретая способность мыслить. – Я не хотела…  не подумала…

     - Кажется, ваш снимок вышел вполне удачно, - раздался голос фотомастера из темноты, - мы добились-таки нужного эффекта.Так что теперь можете идти…

     - Да, да, конечно…- пролепетала Галя в ответ. – Спасибо вам большое…А когда можно за снимком прийти?

     - Ну… через два дня приходите, - отозвался старик. – Будет готово.Устроит?

     - Ну конечно, ведь Виталик уезжает через три дня… Устроит, - бодро ответила Галя. – А квитанцию дадите?

     - Квитанцию? – старик сухо и как-то недобро хихикнул, словно Галя задала совершенно идиотский вопрос. – А зачем вам квитанция?..Ко мне сейчас народ почти не ходит – так, раз в год если заглянет кто… А потому не нужна никакая квитанция: что, без квитанции я вас не узнаю разве?

     - Раз в год…- растерянно пробормотала девушка, но тут же решила, что это не более, чем метафора: просто старик хотел сказать, что народ нечасто к нему заглядывает. Это неудивительно – многие даже и не подозревают, что на главной улице, в тесном довоенном дворике все еще действует  старое фотоателье, где по-прежнему работает еще более старый фотомастер…

    - А заплатить? – спросила недоуменно Галя. – Сколько я должна вам за снимок? Или деньги вы берете потом, когда выдаете готовые фотографии?..

    В темной комнате повисло тягостное молчание. Несмотря на мрак, царивший в помещении  (старик выключил лампу, когда убрал в ящик стола фото покойницы), девушка увидела, что мастер стоит возле стола, повернувшись к ней спиной, словно не хотел, чтобы она и дальше  видела его лицо.

    - Ничего ты мне не должна, - скрипучим голосом произнес старик, не оборачиваясь, и Галя заметила, что впервые за все время общения он сказал ей «ты». – А заплатишь потом, милая барышня… Сполна заплатишь…

   И снова наступило молчание. Гале внезапно сделалось жутко.

 « Нет, у этого деда точно не все дома! – подумала она с невольным состраданием. – И неудивительно: годами сидеть в этой холодной темной норе, света белого не видеть, и все один… Да тут любой на его месте свихнулся бы! Пойду-ка я, пожалуй, отсюда…»

    - Спасибо вам, - робко сказала она. – До свидания…

 Мастер не ответил и даже не шелохнулся в ответ. Галя поспешила к выходу: ей вдруг стало по-настоящему страшно. Она стремительно вышла из комнаты и направилась по темному коридору к выходу. Распахнув наружную дверь, Галя вышла на крыльцо и с невыразимым наслаждением вдохнула теплый и мягкий вечерний воздух.

     Торопливо сбежав по ступеням крыльца, девушка, не помня себя, пересекла дворик и, провожаемая редкими огнями, светившимися в окнах, вошла под мрачную, сыроватую арку. Почти бегом Галя миновала ее, стремясь на улицу, к свету. И вот арка позади. Сердце Гали учащенно колотилось, ей хотелось дышать и дышать, наслаждаться этим чудесным, свежим, теплым воздухом, словно это было дыхание самой жизни…

     Выйдя из арки, она остановилась на улице Коммуны и огляделась по сторонам, словно попала в место, где давно уже не была. Неприятный озноб скоро перестал донимать ее – она быстро согрелась, успокоилась, сердечко снова стало биться спокойно и ровно, как и подобает биться сердцу здоровой юной девушки…

     «Все равно, как из могильного склепа вышла!» - мысленно сказала Галя самой себе.

 Она снова огляделась. Что-то вокруг показалось ей необычным. По улицам Коммуны и Свободы спешили с работы люди, их поток был заметно гуще, нежели в тот момент, когда она входила в фотоателье. На улице Свободы появилось больше машин… и прямо перед ней вдруг быстро пробежала лошадь, запряженная в гремящую по асфальту телегу; мужик в кепке, сидя боком и свесив ноги, лихо управлялся с вожжами – такой транспорт еще можно было встретить на улицах Краснооктябрьска, особенно вечером. Галя подняла к небу лицо и увидела, что высоко- высоко на темно-синем небосводе мерцают далекие звездочки. Вдоль улицы Свободы горели фонари на столбах уличного освещения…