Мёртвый принц - [2]

Мария, девушка исключительной русской красоты. У неё длинные, прямые и густые волосы цвета спелой пшеницы, россыпь веснушек на щеках и огромные голубые глаза, которые так беззащитно смотрят на окружающий мир. Она довольно высокая, хотя в сравнении со мной кажется маленькой. Худышка с тонкими запястьями и пальцами пианиста. Её семья бежала в начала двадцатого века из Российского королевства из-за смуты, царившей в то время. Страх перед силой большевиков оказался слишком силен, а вера в победу белогвардейцев слабой. Мария является потомственной аристократкой, и её семью хорошо приняли в те годы. После победы белого движения семья так и не решилась покинуть гостеприимную Великобританию и осталась здесь. Её мать вышла за английского аристократа, работающего в казначействе. Это позволило её семье вновь ощутить вкус богатства и власти, утраченного во время неудавшейся революции. Отец Марии является человеком достаточно прозорливым, но не обладающим красивой внешностью. Худой и нескладный, он, не смотря на свои деньги, не смог привлечь к себе девушек равных ему по родовитости, а девушки, которые были ниже, его не интересовали. Всё изменилось, когда он встретил мать Марии, русская красавица покорила его сердце с первого, мимолетного взгляда. Он сразу же попросил её руки, даже не задумываясь о последствиях своих действий. Многие аристократы были удивлены его выбором, ведь девушка была скромного по меркам того общества происхождения, и к тому же воспринималась, как бедная родственница, нежели как заслуживающая внимание невеста. А самым удивительным было её согласие на брак – оно было добровольным. Девушке удалось рассмотреть в этом мужчине то, что не видели другие за блеском его богатств – а именно тонкий и острый ум, добрую душу и терпеливость. Ей нравилось говорить с ним обо всем на свете, и брак стал для них подарком свыше. Именно благодаря его уму, им удалось избежать катастрофы войны и разорения, а умение правильно вести дела позволило приумножить состояние в послевоенные годы. Мария родилась на свет в январе 1946 года. Как любят говорить её родители, она была зачата в ночь с 8-9 мая 1945 года, в день окончания Второй Мировой войны. Так что мы с ней являемся погодками с разницей в несколько месяцев.

Я до сих пор не понимаю, как же так вышло, что мы встретились и подружились. Она – девушка состоятельных родителей и я, нищий паренек, не имеющий за душой ни пенни. Тот факт, что я работаю в библиотеке, роли не играет, слишком уж велика разница между нами. Вспоминая прошлое, я прихожу к выводу, что наша связь образовалась именно из-за потерянности, столь свойственной моему поколению. Наши родители пережили ужасы войны, многие погибли или пропали без вести. Одинокая молодость, грустная юность – она стирает границу между сословиями, порождая дикие 50-60-ые двадцатого столетия. Но и здесь были странности между нами. Я предпочитал проводить время среди книг, мало общался с девушками моего возраста, хоть и имел уже нужный опыт, полученный из-за своей внешности. Мне нравилось рисовать, гулять в парках и бывать на выставках уличных художников. Когда удавалось, я посещал театры и музеи, благо такие развлечения позволяла моя работа и обширные связи Джейкобсона. Мария была не такой. Она, выращенная в аристократичной среде, в теплице со стальными прутьями и непримиримыми тюремщиками в лице нянек, стремилась к свободе любыми доступными способами. Наша встреча стала следствием такого побега. Случайная, она должна была закончиться ничем, но мы подружились.

Всё произошло в галерее Тейт, возле картины «Офелия» Милле. Моё посещение данной выставки было связано с моей работой. Мой начальник хотел, чтобы я получил всестороннее развитие и был достоин дальнейшего обучения в университете. Мария оказалась здесь из-за семьи. Её родители явились в галерею с запланированным визитом, они хотели сделать пожертвование, что во все времена являлось нормой среди аристократ. Как я думаю, Мария заскучала во время мероприятия, и при первом удобном случае улизнула от семьи. Она хотела незаметно покинуть галерею и развеяться в городе. Проще говоря, девушка искала развлечений. И тут ей на глаза попался я.

– Эй, паренек, ты уже битый час стоишь возле этой картинки, чего такого особенного ты в ней углядел? – стараясь звучать вульгарно и провинциально, она, чуть сгорбившись, подошла ко мне. Её стремление выглядеть, как простолюдинка заставило меня слегка улыбнуться, но так, чтобы она не заметила моей улыбки. Она была одета в очень короткое платье с завышенной талией из коллекции Мэри Куант, ниже груди оно было белым, верхняя часть же была черной. В руках она держала шерстяное серое пальто строго фасона. Её волосы были спутанными и убранными в два хвоста. На них присутствовали следы завивки, однако сейчас пребывали в очаровательном беспорядке, которые ещё больше делали её похожей на маленькую девочку школьницу.

– Это работа великого  Джона Эверетта Милле, одного из основателей Братства прерафаэлитов. Картина, на которую ты смотришь, самая известная его работа. Офелия, вот её название, в основе картины лежит сюжет из пьесы Шекспира «Гамлет».