Мертвый отец - [41]
Да, сказал Томас. Прочесть?
Прочти.
«Сей Доверительный фонд учрежден положительно- выраженным образом с пониманием того, что эмитент, попечитель либо трансфертный агент всех и всяческих акций в соответствии с настоящим договором не несет никаких обязательств по надзору за его должным управлением...»
Это он так начинается?
Нет, начинается он с «Принимая во внимание». Я тебе читаю ту часть, что как-то неправильно звучит.
Далее.
«...и что по передаче права, титула, интереса в подобных акциях и к ним любым доверительным собственником в соответствии с настоящим договором, вышеупомянутый эмитент, попечитель либо трансфертный агент будет неопровержимо считать правопреемника единственным владельцем означенных акций. В том случае, если любые акции, наличные средства или иная собственность...»
Полк, к примеру, сказал Мертвый Отец.
«...Окажутся подлежащими распределению в любое время по условиям означенных акций, вышеупомянутый эмитент, попечитель либо трансфертный агент наделяется полным правом выплачивать, доставлять и распределять оные любому, кто станет доверительным собственником, согласно данному договору, и не будет нести никаких обязательств по надзору за должным применением оного».
Он умолк.
Сплошь умыванье рук, сказал Мертвый Отец. Что это за параграф?
Параграф 4, сказал Томас, возможно Параграф 5 тебе понравится больше. «Настоящим я оставляю за собой власть и право...»
Да, сказал Мертвый Отец, это мне нравится больше.
«В течение срока своей жизни...»
Нет, сказал Мертвый Отец, мне это не нравится больше.
Сроки жизни и сроки смерти, сказал Томас, все завещания как раз про них.
Да, сказал Мертвый Отец, вот это мне и не нравится — когда напоминают.
О деталях беспокоиться тебе не нужно, сказал Томас, ты полностью защищен, уверяю тебя. Дело за малым — подписать.
Я слишком молод. А кто приобретет выгоду?
До этого нет мне ни полдельца, сказал Томас, выбери кого-нибудь. Или что-нибудь.
Эдмунда, сказал Мертвый Отец.
Эдмунда?
Он последний, сказал Мертвый Отец, а последние будут первыми[103].
Эдмунд?
Я укрепился во мнении, сказал Мертвый Отец.
Как пожелаешь, сказал Томас, нам придется ему об этом сообщать очень медленно, иначе весть его прикончит.
Выделяйте новость по кусочкам, сказал Мертвый Отец. Начните с колец для салфеток.
Томас собираючи свидетелей на церемонию.
Нотарий сказал: Определяете ли вы данный документ как свою Последнюю волю и завещание, желаете ли вы так его расценивать и подписали ли вы его по собственной воле?
Да, сказал Мертвый Отец. Как бы.
Что такое? спросил нотарий.
Более или менее да, сказал Мертвый Отец.
Так это да или это не да?
Это было да, наверное.
Нотарий глянул на Томаса.
Я услышал «да», сказал Томас.
Нотарий сказал: И потребовали ль вы, дабы сии личности засвидетельствовали вашу подпись и дали письменное показание под присягой касаемо оформления данного Завещания?
Потребовал, сказал Мертвый Отец.
Свидетели, будьте добры, поднимите правые руки. Заявляете ли вы порознь под присягой, что Мертвый Отец определил сей документ как свою Последнюю волю и завещание и заявил о своем желании, чтобы его расценивали как таковое?
Определил и заявил, сказали Томас, Джули и Эмма.
Подписал ли он его в вашем присутствии и выглядел ли он в означенное время в своем уме и твердой памяти, совершеннолетним и свободным от недолжного влияния?
А он вообще когда-нибудь в своем уме был? поинтересовалась вслух Джули. Как бы вы и я это определили? Говоря строго?
Ум у него свой, сказал Томас, уж это-то ясно.
Мне он всегда нравился, сказала Эмма.
Ответят ли свидетели на проставленный вопрос?
Да, сказали свидетели, он подписал и выглядел.
Поставили ль вы в его присутствии и в присутствии друг друга свои собственные подписи?
Поставили.
Дело сделано, сказал нотарий, где бренди?
Томас разлил всем присутствующим бренди.
От этого вам должно похорошеть, сказал нотарий Мертвому Отцу. Благоразумный шаг. Благоразумно, благоразумно.
Ярость Мертвого Отца.
Говно благоразумно!
21
Вы, чада, вдвоем прогуливали меня много километров, сказал Мертвый Отец.
Так и есть, сказала Джули.
Едва заботясь о собственном удобстве. Своих предприятиях. Коих у вас, несомненно, великое множество. Вы трудились вдругорядь, вдругорядь, вдругорядь и вдругорядь. Ради меня.
Все верно, сказала Джули.
Но что же вы сами? Две ваши жизни?
В каком смысле — что?
Что за цель у них? Что за энтелехия? Что вы станете делать с собою, когда все это завершится?
Джули посмотрела на Томаса.
Что мы станем с собой делать, когда все это завершится?
Томас покачал головой.
Я б лучше не отвечал на этот вопрос, если ты не возражаешь, сказал он.
Почему это?
У меня нет ответа.
Это я знаю, сказал Мертвый Отец.
Можно было б решить, что можно ответить на вопрос такого порядка, разве не можно.
Можно.
Неприятно не иметь готового и убедительного ответа, внятного всем.
Могу вообразить.
Ответ мог бы, возможно, быть в понятиях жизни такого сорта, какая себе воображается. Либо в понятиях того, что действительно делается.
Оба выбора хороши, сказал Мертвый Отец. Также интересно было б их совпадение или же несовпадение. Фу! сказала Джули.
Надеюсь, я тебя не испугал.
Я бы сказала, довольно-таки.
Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.
Сборник состоит из двух десятков рассказов, вышедших в 80-е годы, принадлежащих перу как известных мастеров, так и молодых авторов. Здесь читатель найдет произведения о становлении личности, о семейных проблемах, где через конкретное бытовое открываются ключевые проблемы существования, а также произведения, которые решены в манере притчи или гротеска.
«Возвращайтесь, доктор Калигари» — четырнадцать блистательных, смешных, абсолютно фантастических и полностью достоверных историй о современном мире, книга, навсегда изменившая представление о том, какой должна быть литература. Контролируемое безумие, возмутительное воображение, тонкий черный юмор и способность доводить реальность до абсурда сделали Доналда Бартелми (1931–1989) одним из самых читаемых и любимых классиков XX века, а этот сборник ввели в канон литературы постмодернизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
– Во мне так и не развился вкус к бомбежкам мирного населения, – сказал король. – Выглядит нарушением общественного договора. Мы обязаны вести войну, а народ – за нее расплачиваться.Советский Союз и Америка еще не вступили во Вторую мировую войну, поэтому защищать Европу от фашистских орд выпало на долю короля Артура и рыцарей Круглого Стола. Гвиневера изменяет супругу с Ланселотом, Эзра Паунд обвиняет всех в масонском заговоре, Черчилль роет подземную ставку, профсоюзы требуют денег, а Мордред замыслил измену.
Семеро друзей веселились, безумствовали и пили вино, рядом лежал восьмой. Он не пил и не веселился, его — одного из многих, одного из многих их друзей — забрала чума.А потом пришла Тень...
В романе «Тайна корабля» описывается полная приключений жизнь Додда Лоудона, которого судьба привела на борт потерпевшего крушение брига «Летучее облако», якобы нагруженного контрабандным опиумом. Лоудон не находит на судне ни опиума, ни сокровищ, но зато раскрывает жуткую тайну гибели корабля и его экипажа.В повести «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда» рассказывается об удивительном открытии доктора Джекиля, которое позволяет герою вести двойную жизнь: преступника и негодяя в обличье Эдуарда Хайда и высоконравственного ученого-в собственном обличье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге — три новые идиллии П.Г. Вудхауза, а следовательно — новые персонажи, которые не оставят вас равнодушными.
В этой книге мы вновь встречаемся с героями П.Г. Вудхауза в романах, ранее не публиковавшихся, и с уже известными по прежним публикациям персонажами.