Мертвый отец - [39]
Я всегда очень заботился о своем паспорте.
Особенно люди постарше, кто иногда рассеян или забывчив, что сопутствует преклонным годам.
Ты намекаешь, что я впадаю в маразм?
Леденящий кровь взгляд Мертвого Отца.
О нет, сказал Томас. Не в маразм. Ни на миг. Я просто подумал, что лучше будет, если я пригляжу за твоим паспортом. Мы границы пересекаем и все такое. Дай-ка мне свой паспорт.
Нет, сказал Мертвый Отец. Не дам.
Я знал некогда одного старика, который потерял или девал куда-то свой паспорт, сказал Томас. Остановленный пограничниками, на некой границе, он не сумел отыскать свой паспорт или определить, где он. И вот он на пограничной станции, в отчаянии, роясь в своих чемоданах, хлопая себя по груди, выворачивая карманы, затем снова зарываясь в багаж. Веселая терпимость пограничников сменяясь нетерпеньем, за ним другие ожидаючи в очереди, разнообразные бездельники и насмешники бездельничаючи и насмешничаючи. Не говоря уж о спутниках в его собственном обществе барабаня пальцами по всем наличествующим поверхностям. Всей их группе пришлось повернуть назад и возвратиться в место происхождения, а все из-за того, что этот старый простофиля считал, будто сам способен приглядеть за своим паспортом.
Мертвый Отец сунул руку под мантию и извлек потертый зеленый паспорт.
Спасибо, сказал Томас. Вот видишь? Согнулся.
Осмотр паспорта, при коем взгляду представляются всякие морщины.
Лишь малость погнулся, сказал Мертвый Отец.
Паспорт индивида есть собственность, говоря строго, правящего правительства и, следовательно, не должен сгибаться, даже малость. Согнутый паспорт ставит под сомнение правомочность паспортодержателя.
Мне это не нравится, сказал Мертвый Отец.
Что? спросила Джули. Что, дорогой старичина, тебе не нравится?
Вы меня убиваете.
Мы? Только не мы. Ни в каком смысле не мы. Тебя процессы убивают, а не мы. Неумолимые процессы.
Неумолимые неприменимы в моем случае, сказал Мертвый Отец. С надеждой.
«С надеждой» так употреблять нельзя, грамматически, сказал Томас.
Ты в безопасности, дорогой старичина, в безопасности, временно, во благоутробье нашей заботы, сказала Джули.
В чем?
Во благоутробье, иными словами — в мягкой кротости нашей заботы.
Меня окружают ползучие убийственные педанты! закричал Мертвый Отец. Невыносимо!
Томас вручил Мертвому Отцу книжку порнографических комиксов.
Ну-ну, сказал он, никаких выплесков. Почитай-ка. Это тебя займет.
Не желаю я заниматься, сказал Мертвый Отец. Занимают детей. А я желаю участвовать!
Не возможно, сказал Томас. Скажи Богу спасибо за книжки порнографических комиксов. Сядь вон там и почитай. Сядь, опершись спиной о скалу. Возблагодари Господа за то, что тебе дадено. У иных и того меньше. Вот ранец разместить меж твоею спиной и скалой. Вот фонарик, при коем читать книжку порнографических комиксов. Эдмунд в десять принесет тебе «овалтину»[99]. Благослови свою судьбу.
Деревья. Звезды. Всяко дерево благочинно, благочинна всякая звезда. Аромат ночного запаха.
Томас лежа навзничь, крестообразно.
Джули рыща по закраинам.
Джули целует внутреннюю сторону Томасовой левой ноги.
Томас остается в Положении А.
Джули целует Томаса в рот.
Томас остается в Положении А.
Джули опять на корточки с рукою меж своих ног.
Томас наблюдает за рукой Джули.
Блещущей в волосах между ног Джули.
Мелкое движенье живота Джули.
Томас наблюдает за рукой Джули (шея изогнута видеть).
Джули целуя испод Томасова мерного щупа.
Зазнайка стоючи почти прямо вверх, но маленько подрагивает.
Джули лижет.
Наслажденье Томаса. Движенье Томасовых бедер.
Джули закуривает сигарету.
Томас остается в Положении А.
Джули курит, глядя на Томаса.
Джули курит, одной рукою (вторым пальцем) двигая вверх и вниз у себя между ног.
Различные телодвиженья со стороны Томаса. Стараясь увидеть.
Джули курит. Предлагает сигарету Томасу.
Томас подымает голову, берет сигарету между губ. Две затяжки.
Джули убирает сигарету. Рука между ног.
Джули курит, глядя на Томаса.
Томас остается в Положении А, согласно договоренности.
Рука Джули движется вверх и вниз у нее между ног.
Томас не сводит взгляда с руки Джули.
Различные телодвиженья со стороны Томаса — рывки, преимущественно.
Одна из ног Джули в воздухе.
Джули оставаючись вне досягаемости Томаса. Томас крестообразно, согласно договоренности.
Томасов звездорыл под углом 90 градусов (грубо) к Томасу.
Джули сосет.
Томас чешет нос левой рукой, нарушая договоренность.
Груди Джули ныряют сюда и туда, пока она сосет.
Томас пялится на груди, тужась и изгибаясь.
Джули встает и двигает вторым пальцем между ног, не сводя взгляда с Томаса.
Томас причмокивает.
Джули становится на колени, оседлав правую ногу Томаса, и трется. Еще и еще и еще.
Джули протягивает кончики пальцев Томасу, который облизывает.
Джули применяется к ахбохтымою, который под углом 90 градусов (округленно) к Томасу.
Джули возлегает на один локоть в двенадцати дюймах от Томаса и отхлебывает виски. Рука у нее между ног.
Тома пялится на ее руку, на ягодицы, мышцы живота.
Туда-сюда мышц живота Джули. Рука между ног, глаза закрыты.
Томас остается в Положении А.
Одна из ног Джули машет в воздухе.
Джули встает, затем присаживается. Представляет зеленя Томасову капустному дереву.
Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.
Сборник состоит из двух десятков рассказов, вышедших в 80-е годы, принадлежащих перу как известных мастеров, так и молодых авторов. Здесь читатель найдет произведения о становлении личности, о семейных проблемах, где через конкретное бытовое открываются ключевые проблемы существования, а также произведения, которые решены в манере притчи или гротеска.
«Возвращайтесь, доктор Калигари» — четырнадцать блистательных, смешных, абсолютно фантастических и полностью достоверных историй о современном мире, книга, навсегда изменившая представление о том, какой должна быть литература. Контролируемое безумие, возмутительное воображение, тонкий черный юмор и способность доводить реальность до абсурда сделали Доналда Бартелми (1931–1989) одним из самых читаемых и любимых классиков XX века, а этот сборник ввели в канон литературы постмодернизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
– Во мне так и не развился вкус к бомбежкам мирного населения, – сказал король. – Выглядит нарушением общественного договора. Мы обязаны вести войну, а народ – за нее расплачиваться.Советский Союз и Америка еще не вступили во Вторую мировую войну, поэтому защищать Европу от фашистских орд выпало на долю короля Артура и рыцарей Круглого Стола. Гвиневера изменяет супругу с Ланселотом, Эзра Паунд обвиняет всех в масонском заговоре, Черчилль роет подземную ставку, профсоюзы требуют денег, а Мордред замыслил измену.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.Новелла «Сумка с книгами» была отклонена журналом «Космополитен» по причине «безнравственной» темы и впервые опубликована в составе одноименного сборника (1932).Собрание сочинений в девяти томах. Том 9. Издательство «Терра-Книжный клуб». Москва. 2001.Перевод с английского Н. Куняевой.
Они встретили этого мужчину, адвоката из Скенектеди, собирателя — так он сам себя называл — на корабле посреди Атлантики. За обедом он болтал без умолку, рассказывая, как, побывав в Париже, Риме, Лондоне и Москве, он привозил домой десятки тысяч редких томов, которые ему позволяла приобрести его адвокатская практика. Он без остановки рассказывал о том, как набил книгами все поместье. Он продолжал описывать, в какую кожу переплетены многие из его книг, расхваливать качество переплетов, бумаги и гарнитуры.
Вниманию читателей предлагается сборник рассказов английского писателя Гектора Хью Манро (1870), более известного под псевдонимом Саки (который на фарси означает «виночерпий», «кравчий» и, по-видимому, заимствован из поэзии Омара Хайяма). Эдвардианская Англия, в которой выпало жить автору, предстает на страницах его прозы в оболочке неуловимо тонкого юмора, то и дело приоткрывающего гротескные, абсурдные, порой даже мистические стороны внешне обыденного и благополучного бытия. Родившийся в Бирме и погибший во время Первой мировой войны во Франции, писатель испытывал особую любовь к России, в которой прожил около трех лет и которая стала местом действия многих его произведений.
В том выдающегося югославского писателя, лауреата Нобелевской премии, Иво Андрича (1892–1975) включены самые известные его повести и рассказы, созданные между 1917 и 1962 годами, в которых глубоко и полно отразились исторические судьбы югославских народов.