Мертвый - хит сезона - [16]

было на рецепции. В отвратительном состоянии.

– Канингеми рассказывать об этом? – поинтересовалась Лора.

– Для этого у меня есть адвокат. Что он еще хотел?

Лора сглотнула.

– Он хотел знать, посещаете ли вы фабрику лично, для контроля работы. Повисла

мертвая тишина, и Лора почувствовала, что их отношения с Джереми меняются. Она

судорожно искала способ как бы по мягче сказать правду. – Я сказала ему, что вы обычно

не ездите на завод.

Бенито заговорил:

– Что именно ты сказала?

– Что у него аллергия на кожу. Она боялась оторвать глаза от списка. Неожиданно

обнаружилось, что она забыла фурнитуру для платья «Аманда». Сердце билось как у

кролика.

– Две минуты! – закричал охранник.

Джереми постучал в окно, призывая вновь поднести трубку к уху.

– Покажи мне список, пожалуйста.

Она поднесла его к окну, и, пока он просматривал его, она заметила отекшие красные

глаза и сухость губ.

– Все, чего нет в тканевом виде, убираем, – сказал он. – Платье «Полинианна» убираем.

Завершите производственные заказы и выполните все из этого списка. Я хочу видеть

фотографии изделий после каждой примерки. И больше не разговаривай с полицией без

Тинто.

– Но ты же никогда не ходишь на фабрику. Ты ненавидишь её.

Он повесил трубку, не глядя на нее. Ей казалось, что он разорвал её линию жизни.

Из утренних разговоров Лора собрала по кусочкам историю Джереми.

По его словам, он родился на портняжном столе. Он не всегда был «знаменитым» или

«великим». Он не родился в семье знаменитостей и не был богатым, счастливым или

легендарным.

После школы, прежде чем послешкольные программы и страхование ответственности за

травмы на рабочем месте для детей прекратили свое существование, Джереми отправился

работать на фабрику своего отца на углу 40–ой и 11–ой. Сначала он нарисовал грузовики

на обратной стороне пунктирной бумаги, а затем на эпические военные сцены, в то время

как его отец играл на бирже, а его мать заботилась об оформлении документов и

бухгалтерии. Устав от военных сражений, он начал следить за выбрасываемыми

образцами. Закройщики нашли это занятным и вложили в его маленькие руки

портняжные ножницы и атласные лоскуты. Даже наняли его на работу в понарошку.

Через многочисленные порезы, айканья и ойканья, через много раз перебинтованные

пальцы, но выучил все азы кройки и шитья раньше, чем таблицу умножения. Так же как

и его старший брат, который уже никогда не вернется с войны в персидском заливе.

Поэтому Джереми не боялся крови.

Он стал заниматься бизнесом, не задумываясь об этом. Он зарабатывал свои карманные

деньги, сметая нитки с полов в течение двух часов после школы, а затем помогая, матери

с гроссбухами. Ни чему специально не учась, он был на подхвате у закройщиков и швей.

Когда он прочно обосновался в швейном мире, модельеры стали платить ему за талант.

Завод на 40-ой улице изготавливал униформу для школ и индустрии общественного

питания. Частные заказы приходили в небольших количествах и не требовали какого–то

большого изменения в работе швейных линии. Когда Джереми научился, делать

изящные вещи у него случилось, первое разочарование. Рабочие вокруг просто не могли

соответствовать его способностям. « Мы делаем надрезы в этих местах, чтобы проще было

сшивать рукав. Когда, образцы отправляются в Китай, мы просто снимаем их с

производства. В любом случае, мы не знаем, что делать с ними дальше». Это стало

пророчеством. В конце концов, эти разочарования стали его собственными, и он решил

изменить старые шаблоны, сделав это своими руками в свободное время. Найдя в глубине

склада хорошие ткани, пошил по новым разработанным им лекалам изделия. Его мать

привезла его изделия Бенделю, и они были распроданы раньше, чем он успел получить С

с минусом по первому курсу алгебры.

Когда ему стукнуло девятнадцать, его родители переехали в Ванкувер. Вскоре он получил

поддержку Грейси Померанц. Фабрика была его. Но почему же он так ненавидел ходить

туда и всегда посылал Йони? Там что–то произошло? Или он просто ненавидел

вспоминать часы с маятником?

Лора помнила платье «Марди». Из шелкового шифона. Без рукавов. У него была юбка–

солнце с необработанным краем, тщательно обведенным вручную, затруднявшим борку.

Что могло быть не так с этим платье, что Джереми сам поехал на фабрику? Он сказал, что

оно было похоже на сугроб. Юбку солнце трудно подгонять, но прошлой весной, у них

было платье «Маргарет» с точно такой же юбкой. И все было хорошо. Когда доставили

Т.О. Р., он выглядел идеально и был одобрен.

Лора села в автобус, в голове мысленно постоянно всплывал их разговор и мысли

метались между проблемой с платьем «Марди» и давней ненавистью Джереми к

фабрике. Или это по её мнению она была давней. Что изменилось?

В отличие от полиции, она верила ему. Если он сказал, что он был на заводе, то он был

там.

Может быть, если бы Лора смогла доказать это Канингеми, что у Джереми было бы

алиби, и он тогда бы мог, вернулся на работу. Лора мысленно поставила перед собой

задачу, решение которой еще предстояло найти.

Глава 7

Автобус из Рикерса скрылся из виду. Потирая озябшие пальцы, Лора побрела в сторону

работы, обеспокоенная тем, что скажет коллегам о поездке в Бронкс. Она не была в