Мертвые сраму не имут... - [9]

Когда она рухнула, легионеры ворвались внутрь дома, и оттуда сразу донеслись душераздирающие женские крики. Кричали, судя по голосам, две женщины. Вскоре один крик резко оборвался, на пороге появились двое византийцев. Их мечи уже покоились в ножнах, они тащили за руки молоденькую, наполовину раздетую девушку. Следом за ними с горящей головней шел третий легионер. Он с размаху сунул головню под соломенную крышу дома, подождал, пока она загорится, и направился за товарищами, которые с хохотом тащили к сараю плачущую, сопротивляющуюся девушку.

Всеслав и Ангел поняли друг друга без слов. Миг — и они с мечами в руках замерли по обе стороны двери сарая. Через минуту она с треском распахнулась, в проеме показались византийцы и болгарка. Легионеры начали валить девушку на солому, та из последних сил защищалась, пустив в ход руки и зубы. Вскоре в дверях возник и третий византиец. Коротко размахнувшись, Ангел всадил ему в горло клинок, а Всеслав молча прыгнул на тех двоих, что возились с девушкой. Два удара мечом — и с ними тоже было покончено.

— Теперь быстрей… — прошептал Ангел, швыряя меч в ножны.

Он наклонился над одним из убитых, примерно одного с ним роста, стащил с него доспехи. Это же с другим легионером проделал Всеслав, и через некоторое время оба стояли в полном облачении византийских солдат. Когда они двинулись к выходу из сарая, девушка, до этого безмолвно следившая за действиями своих спасителей, бросилась за ними вслед, схватила Ангела за плечо.

— А я? — испуганно спросила она.

— Что «я»? — не понял десятский.

— Я тоже с вами, — торопливо заговорила девушка, переводя умоляющий взгляд с Ангела на Всеслава. — Ромеи все равно поймают меня, в городе от них никуда не спрячешься.

— Мы можем погибнуть, — заметил Ангел.

— Лучше смерть, чем снова попасть в руки ромеев.

— Хорошо, мы поможем тебе покинуть город. Послушай, — сотник, — повернулся десятский к русичу, — ты говоришь по-ромейски?

— Понимаю отдельные слова.

— Плохо. Однако выход есть.

Ангел оторвал от подола юбки девушки кусок полотна, выпачкал его щедро в крови, обмотал им голову Всеславу. Теперь на лице сотника виднелись лишь глаза, нос да торчащие усы. Болгарин, отступив на шаг, критически оглядел его.

— Прекрасно, — сказал он, с трудом нахлобучивая на изрядно увеличившуюся после перевязки голову русича византийскую каску. — Теперь можешь молчать сколько угодно. Пошли…

Он схватил девушку за длинные косы, намотал их на руку. Покинув подворье дома, все трое направились в сторону Вышнего града, куда спешили встречавшиеся на их пути византийцы. Впереди с обнаженным мечом шагал Ангел, тащивший за косы упиравшуюся и пронзительно кричавшую девушку. За ним, опираясь на древко копья и время от времени издавая стоны, плелся прихрамывающий сотник. Когда они пришли на площадь перед Вышним градом, там все было кончено. Стена, окружавшая царский дворец, сгорела почти дотла, сам дворец рухнул на землю, и языки пламени дожирали его остатки. Площадь кишела толпами византийских солдат, грабивших тела павших в бою славян. Из окружавших площадь домов неслись песни и смех пьяных легионеров, крики и плач горожан.

Ангел тронул за локоть остановившегося Всеслава.

— Нужно идти дальше, сотник. Погибшим мы не поможем ничем, а дабы отомстить, надобно жить самим.

С помощью девушки, шепотом указывавшей дорогу, они выбрались за пределы городской черты, углубились в обступивший Преславу лес. Здесь на первой укромной поляне Ангел остановился. Выпустил из пальцев волосы девушки, вытер вспотевшее от волнения лицо. Всеслав с брезгливостью сорвал с головы выпачканную чужой кровью повязку.

— Отсюда каждому своя дорога, — произнес десятский. — Тебе куда? — спросил он у девушки.

— Пережду ночь в лесу, а утром постараюсь узнать о судьбе отца и братьев, сражавшихся в дружине воеводы Сфенкела. После этого решу, как поступить дальше.

— Будь осторожна, и храни тебя Господь.

Попрощавшись со спасителями, девушка исчезла в лесу, а мужчины принялись обсуждать сложившееся положение, решая, как им скорее очутиться в Доростоле. Оба они сталкивались с византийской армией не первый раз, поэтому хорошо знали царившие в ней порядки. Взяв штурмом Преславу, легионеры будут всю ночь грабить и пьянствовать, ограничившись несением лишь караульной службы. Зато с первыми лучами солнца во все стороны, прежде всего к Доростолу, будут посланы конные разъезды и дозоры, за которыми после завтрака двинется главная часть войска. Тогда все дороги и пешеходные тропы окажутся не для беглецов. Им останутся лес, горные склоны и труднодоступные ущелья, в результате чего их движение будет затруднено настолько, что они смогут попасть к Доростолу после прибытия к нему византийцев. А им необходимо очутиться там до того, как враги обложат город лагерем, и проникнуть к своим будет крайне затруднено. И они нашли выход…

Едва в лесу начало светать, на горной дороге со стороны Преславы раздался конский топот. Всеслав и Ангел, чутко дремавшие среди больших валунов на изгибе дороги, тотчас вскочили с земли, подхватили копья и заняли за камнями заранее выбранные места. Вдалеке на дороге появились четверо конных византийцев, стали быстро приближаться к изгибу дороги с валунами на обочине. По неуклюжей посадке в седлах и неровной лошадиной рыси чувствовалось, что легионеры не совсем пришли в себя после бурно проведенной ночи.