Мертвые милашки не болтают - [23]

Отодвинув заслонку, он обнаружил не трубы, а просто черную дыру. Когда он распластался на полу и сунул фонарик в эту дыру, то он понял, что отверстие ведет в другую ванную, которая, вероятно, относилась к каюте капитана. Лежа на полу, он почувствовал, как усиленно забилось его сердце. Он нашел то, что искал! Кто бы ни был замешан в эту историю, он чувствовал себя так уверенно, что даже не закрыл заслонку с другой стороны. Да, он нашел, что искал, и хотел знать что. Выходит, иллюминатор не был единственным путем, которым можно было покинуть каюту, не открывая дверь. Харт поднялся и отряхнул грязь со своего костюма. Затем он решил пролезть через это отверстие. Сказано – сделано… Вскоре он уже находился в другой ванной. Только скорее это была не ванная, а туалет. Он был раз в пять меньше той ванной, из которой он приполз. Посветив фонариком в дверную щель, он увидел письменный стол, на котором находились секстант и несколько книг. Открыв дверь он вошел в каюту капитана. Все иллюминаторы были закрыты, воздух был спертым и душным. Харт обнаружил дверь, которая выводила на палубу. Теперь ему не терпелось побыстрее вернуться в Лос-Анжелес и сообщить прокурору Мэнсону и инспектору Гарсиа все, что он здесь обнаружил. Он уже положил было руку на дверную ручку, как услышал позади себя мужской голос, доносившейся из темноты:

– Буэнос диас… сеньор! Вы что-нибудь ищете?

Харт медленно повернулся, направив луч фонарика в сторону голоса. В свете фонаря он увидел капитана Энрико Моралеса, сидевшего на краю койки. В одной руке он держал автоматический пистолет 45-го калибра, а в другой незажженную сигарету.

Когда к Харту вернулся дар речи, он произнес:

– Значит, вы с самого начала были замешаны в это дело. Когда Бонни выскользнула из своей каюты, она сразу попала в вашу каюту. Пэгги была права. Она действительно ее видела. Бонни жива.

– Бонни? – спросил Моралес. Он сунул сигарету в рот и закурил. – Да, конечно, вы имеете ввиду сеньору Диринг. – Он затянулся и с наслаждением выпустил дым. – Тут вы ошибаетесь. Как же она может быть жива? Я же сам находился в зале суда, когда присяжные, к которым принадлежали и вы, объявили сеньора Коттона виновным в смерти миссис Диринг и приговорили его к газовой камере.

Харт внимательно наблюдал за крупным мужчиной, сидевшим на койке. На нем был безупречно сшитый костюм из ирландского полотна. А панама, украшенная пестрой лентой, вероятно, стоила не меньше ста долларов. На руке, державшей пистолет, сверкал бриллиант.

Харт лишь с трудом смог выдавить из себя фразу:

– Я не знаю, Моралес, что все это значит и какое вы имеете отношение ко всему этому, но одно я скажу вам определенно.

– Да?

– На той стороне в баре сидят двое полицейских из Нью-Порта. Если я приведу их сюда и покажу им проход между вашими каютами, то вам и Дирингу много чего придется объяснять.

Необычно белые зубы Моралеса засверкали, когда на его физиономии расплылась улыбка.

– Собираетесь звать полицию? Но как вы себе все представляете, сеньор? Вы же должны понять, что я уличил вас в грабеже, и как капитан этого корабля имею право вас пристрелить, чтобы защитить собственность своего хозяина.

Харт глубоко вздохнул.

– Не думаю, что вы это сделаете.

Моралес все еще ухмылялся.

– Почему?

Вопрос был поставлен хорошо. Да, почему бы ему этого и не сделать? Харт прислонился к стене рядом с дверью, но затем весь выпрямился и напрягся, когда услышал стук в дверь. Ему оставалось только надеяться, что это не Герта.

– Кто там? – спросил капитан.

– Тумако, – ответил мужской голос.

Движением пистолета Моралес показал, чтобы Харт встал на другую сторону каюты. Не спуская глаз с Харта, он зажег маленькую керосиновую лампу и открыл дверь. За ней стоял один из матросов, который также давал показания на суде. Крепкой мускулистой рукой он держал Герту за талию, а другую руку прижимал к ее рту.

– Эта маленькая ведьма два раза меня укусила, – пожаловался он.

Когда Харт увидел Герту, он судорожно сглотнул. Глаза Герты расширились от страха. Пытаясь освободиться от матроса, она старалась повернуться боком, но это у нее не получилось. Моралес какое-то время удивленно смотрел на нее, затем вынул сигарету и сказал:

– Не стой, как пень! Тащи ее в каюту, чтобы я мог закрыть дверь.

3 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 2 ЧАСА 28 МИНУТ

Матрос втащил сопротивляющуюся Герту в каюту. После того, как Моралес закрыл дверь, матрос неожиданно отпустил и толкнул ее так, что она уткнулась носом в койку. Однако, она не осталась там лежать, а поднялась, оправила юбку и подбежала к Харту.

Моралесу это понравилось.

– Как трогательно! Маленькая золотистая ласточка ищет защиты у сомнительного партнера и покровителя!

Герта прижалась к Харту.

– Что они с нами сделают?

– Не знаю, – Харт прижал ее к себе.

Судя по всему, он и его двенадцать, точнее одиннадцать, коллег были обмануты. Выходит, что во время суда над Коттоном целый ряд якобы незаинтересованных свидетелей, кладя руку на Библию и клянясь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, на самом деле говорили правду лишь тогда, когда это было кое-кому выгодно. Тумако был стюардом, который якобы приносил Коттону и Бонни их последнюю трапезу.