Мертвые милашки не болтают - [17]

Харт спросил себя, смогут ли мужчины когда-нибудь понять женщин.

– Послушайте, Герта… – начал он спокойно.

– Знаю! – перебила она его. – Вы, вероятно, часто слышали от меня, что если я когда-нибудь и свяжусь с мужчиной, насколько это возможно, то буду иметь на пальце кольцо. Но если бы вы знали женщин, то вы бы знали и то, что могут быть и исключения. Уже на первой неделе, как я стала работать у вас, вы понравились мне так, как ни разу не нравился ни один мужчина. Я бы с удовольствием стала вашей девушкой. Но вы вообще никак не реагировали. – Герта все больше распалялась. – Вы никогда не понимали, как я страдаю, и обращались со мной, как с бесчувственной куклой.

Харт снова вздохнул. Только этого ему сейчас и не хватало: истерики женщины.

– Послушайте, Герта, – мягко произнес он. – Остановитесь у первой же заправки, а я полистаю телефонную книгу, потом мы поедем дальше.

Она так и поступила.

Из опыта Харт знал, что есть только одна возможность утешить Герту, но как раз этого он и хотел избежать. И он проговорил единственное, что пришло ему в голову:

– Очень сожалею, что все так получилось, Герта.

Он положил свою руку на ее руку, но она его оттолкнула.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Хорошо, не буду.

Телефонная книга висела в будке на цепочке. Харт записал адрес Диринга на обратной стороне рецепта и, повинуясь внутреннему побуждению, записал телефон миссис Слэгл. Он обратил внимание, что она жила на пути к Дирингу. Может быть, есть смысл заскочить к ней? Ведь не исключено, что она противилась обвинению Коттона не только из-за отсутствия трупа, но и по какой-либо иной причине.

Когда он вернулся к машине, Герта все еще плакала. Служащий решил проявить галантность.

– Этот человек грубо ведет себя по отношению к вам, мисс? – спросил он. – Может вызвать полицию?

– Не надо, – качнула головой Герта.

И тут служащий внезапно опознал Харта по фотографии в газете.

– О, а я-то думал, откуда мне кажется знакомым ваше лицо. Вы тот самый Харт, который убил девушку этой ночью, не так ли? – он схватил стальную трость. – Почему вы не в тюрьме? Что вы собираетесь делать с этой девушкой?

Харт заплатил за бензин и сел за руль. Он уже не чувствовал себя усталым или смущенным. Он был просто взбешен. Ведь он не сделал ничего такого, чего бы не сделали 99 человек из 100. А теперь, после того, как он проявил себя в жизни добропорядочным гражданином, все, начиная с прокурора и кончая служащим бензоколонки, принялись обвинять его чуть ли не во всех смертных грехах.

– Спросите об этом полицию, если это вас так интересует, – проронил он и включил первую скорость.

– Так я и сделаю! – закричал служащий вслед.

Когда Харт выехал с территории бензоколонки и влился в общий поток машин, он взглянул в зеркало заднего вида. Служащий, очевидно, не шутил. Он уже стоял в телефонной будке и набирал номер.

Герта перестала плакать.

– Если бы вчера вечером вы вернулись домой, то ничего бы такого не случилось.

– Знаю, – недовольно пробурчал Харт. – Вы мне это уже говорили. Вы не только испекли торт, но и готовы были зажечь свечи.

– Извините, – покраснела Герта. – Я веду себя отвратительно и прошу за это прощения. А как он на вас смотрел! Можно было подумать, что он уверен, что вы кого-то убили.

– А вы в этом не уверены?

Герта энергично покачала головой. Так энергично, что ее «конский хвост» начал раскачиваться.

– Нет, я этому не верю! И никто не заставит меня поверить, что вы это сделали.

Как-никак, а это было все-таки утешением.

– Чудесно, – улыбнулся он. – Если я предстану перед судом, я попрошу Келли, чтобы он выдвинул вашу кандидатуру в качестве одного из присяжных. Дом Диринга был большим и построен из кирпича и натурального камня.

Он стоял в стороне от улицы на высоком холме, откуда можно было видеть весь город. К дому вела извивающаяся дорога. Дом был почти скрыт высокими эвкалиптами и высокой каменной стеной, усеянной сверху стеклянными осколками. Широкие ворота были раскрыты.

Харт остановил машину на подъездной дороге и сказал:

– Вероятно, вам лучше подождать в машине.

Герта вышла из машины с другой стороны.

– Исключено! – возмутилась она и улыбнулась. – Может быть, мистеру нужна хорошая горничная.

Харт пожал плечами и нажал на кнопку звонка. Прошло много времени, а за дверью было все также тихо. Наконец, ее открыл шофер Диринга.

– Что вы желаете?

– Меня зовут Харт, Джон Харт, – представился он. – Спросите, пожалуйста, у мистера Диринга, не уделит ли он мне несколько минут. – Увидев, что шофер с сомнением качнул головой, он добавил: – Я был одним из присяжных в деле Коттона.

– Ах, да, конечно! – вспомнил шофер. – Прошу вас, проходите! И вы, девушка. Я сейчас же передам все мистеру Дирингу.

Когда он ушел, Герта приподняла рукой свой «конский хвост».

– Я сейчас же передам все мистеру Дирингу! – передразнила она шофера. Но Харту сейчас было не до шуток. Комната с высоким потолком очень подходила ко всей внешности дома. Она была метров 15 в ширину и довольно длинной, так что большой концертный рояль выглядел в ней игрушечным. Судя по всему, Диринг коллекционировал маски и модели кораблей, причем весьма изящных. На стенах висело несколько масок африканского происхождения. А пониже, помещенные в стеклянные ящики, красовались модели кораблей: парусников, паровых судов, включая и модель яхты Диринга, которая была в свое время представлена суду как вещественное доказательство, что человек мог покинуть каюту лишь через иллюминатор, если дверь была закрыта.