Мёртвые душат - [39]

* * *

Чичеро тепло попрощался с невестой, поцеловал её в жадные живые губы, и двинулся к выходу из подземной части Цанца. Наступало уж утро второй половины дня, когда он, миновав подъёмные мосты крепости, достиг наземного Цанца. На поверхности земли его движения ускорились. Он заскочил в трактир «Живые и мёртвые», забрал из своего номера объёмный и увесистый мешок, прошествовал с ним в конюшню, из которой затем вывел памятного многим хромого коня.

Собравшись было вскочить в седло, посланник вдруг о чём-то вспомнил, вернулся в общий зал трактира, где окончательно рассчитался с хозяином. Ларколл, который не сильно-то надеялся получить плату с прижимистого постояльца, так и просиял — это при том, что Чичеро ему таки чего-то там не додал.

Вскочив на коня, посланник Смерти бодро поскакал к надвратной башне.

— Счастливого пути, посланник Чичеро! — прокричал ему вслед знакомый уже мёртвый стражник с передовой заставы, тогда как живые встали навытяжку. Чичеро махнул им рукой и исчез за тугими струями дождя.

Двое живых смотрителей на дозорной башне, стоявшей на Большой тропе мёртвых близ заворота на Цанц, тоже узнали посланника — главным образом, по хромому коню.

— Ну, что я говорил: эта мёртвая кляча жива-живёхонька. Добралась до Цанца, передохнула, а теперь доскачет хоть до Порога Смерти, и ничего ей не станется! — сказал младший из смотрителей.

— Пожалуй, — согласился тот, что постарше, и добавил старую истину, утратившую новизну ещё в имперские времена: — лучше передохнуть, чем передохнуть!

— Только не ляпни этого старому Стрё, — посоветовал молодой. — Он так мечтает вовремя передохнуть, что ему некогда передохнуть!

* * *

От Цанца до Мнила — совсем небольшой отрезок пути по Большой тропе мёртвых на запад, в сторону Порога Смерти, а затем Чичеро приглашала в глубокие объятия осенних луж ответвляющаяся к югу грунтовая дорога. Зунг, у которого устали руки и ноги помогать коню резво скакать по серому камню, не успел обрадоваться мягкому грунту, как получил ни с чем не сравнимое удовольствие поочерёдного извлечения из чавкающей жижи каждого из трёх конских копыт.

Видя затруднения Зунга, к нему внутрь коня спустился Лимн, но и вдвоём ловкие карлики могли вести коня лишь медленным шагом. Дулдокравн, оставшийся в образе Чичеро один, вскоре спешился, но и ему шлёпать по грязи оказалось затруднительно. Пройдя так до ближайшей рощицы — и не встретив по дороге никого — карлики решили отбросить осторожность, забросить останки Чичеро и коня в мешки, пойти своим ходом. Так дело пошло быстрее.

— В Серогорье не бывает таких больших луж! — сетовал Лимн.

— И что за владелец замка тут живёт, что не позаботился вымостить хоть мало-мальски приличную дорогу, — плевался Дулдокравн.

— Он великан, а его ноги в такую грязь глубоко не провалятся, — заметил Зунг. — Что нам по пояс, то ему по щиколотку!

— Но в услужении-то у него не великаны.

— А кто у него в услужении, тому здесь ходить нечего. Сидят себе в замке и служат, дармоеды.

Скоро должно было уже темнеть, а карлики с мешками так и не выбрались из царства луж.

— Я, наконец, понял, почему нам надо было давать такой круг! — сказал Лимн.

— Почему?

— Чтобы хоть кусок пути прошёлся на нормальную дорогу. Если бы мы шли по этим лужам напрямик из Цанца, давно бы уже вернулись.

— Это точно.

— И что за идиот выбрал начать наше путешествие с посещения этого Ома из Мнила! — в сердцах взвизгнул Зунг.

— Эй, поосторожнее, не раздражай-ка нашего Чичеро! — прикрикнул на него Дулдокравн. — Помнишь, как он нас отделал по пути от Нижней Отшибины к Цанцу?

— Да помню, помню, — продолжал кипятиться Зунг, — Мог бы уж хоть коня-то пожалеть! Его был конь, как-никак!

За разговором и ночь пришла.

Ночевать на дороге среди луж карлики не любили, но и по обочинам дороги были те же самые лужи — и новой прелести добавляла высоченная (в карличий рост) и густая мокрая трава. Оставалось двигаться вперёд.

Где-то к утру рассмотрели они вдалеке высокий холм с замком на вершине. Видать, Мнил. Он был куда подальше, чем обещал посланнику Чичеро любезный великан Ом. На подходе послышались им странные завывающие звуки.

— Это ветер, — определил Лимн. — Страшно ветреное место.

— Здесь не только ветер, — поправил Зунг, — во всяком случае, он гонит не только тучи.

Приглядевшись, разведчики различили странные тени впереди. Часть стояла вдоль дороги, часть носилась ветром по полю.

— Это тени, — определил Зунг. — И какие-то они неприкаянные.

— Если это и есть тени, — сказал Дулдокравн, — то нужно ли нам в замок?

— Дойдём, раз уж почти добрались.

Пока карлики разворачивали переносимого в мешках коня и Чичеро, любопытные тени слонялись между ними и низко завывали. Зунг из раздражения даже лягнул одну из них конской ногой. Нога прошла сквозь тень, но сама тень ойкнула и смешалась с толпой себе подобных.

— Трусливые тени, — определил Зунг.

— Да, подходящие, — кивнул Лимн.

* * *

Когда Чичеро Кройдонский подъехал к замку — очень простой архитектуры, без изысков, более всего похожему на большой великанский дом, — то Ом, приветливо улыбаясь во весь свой немалый рот, встречал его на крыльце. Двери, выходившие на крыльцо, были гостеприимно распахнуты, въездные же ворота справа от крыльца — почему-то заперты.