Мертвые без погребения - [17]
Анри (показывая на Люси). Пусть она решает.
Канорис. Слышишь, Люси?
Люси. Что я должна решать? А, да: все решено — скажи им, что мы ничего не скажем, и пусть все будет побыстрее.
Канорис. А товарищи, Люси?
Люси. У меня больше нет товарищей. (Направляется к полицейским.) Зови их: мы ничего не скажем.
Канорис (идет следом за ней. Полицейским). У нас еще пять минут. Подождите. (Отводит Люси на авансцену.)
Люси. Пять минут. Да. На что ты рассчитываешь? Надеешься убедить меня за пять минут?
Канорис. Да.
Люси. Святая невинность! Ты-то, конечно, можешь жить, у тебя совесть спокойна, они тебя немного помяли, и все. А меня они втоптали в грязь, каждая частица вызывает у меня отвращение. (Анри.) А ты? Ты разводишь канитель, потому что задушил мальчика, ты забыл, что мальчик — мой брат и что я — промолчала? Я взяла все зло на себя; пусть уничтожат меня и все зло вместе со мной. Убирайтесь! Живите, если вас от себя не воротит. Я себя ненавижу, я хочу одного, чтоб после моей смерти все на земле было так, как будто меня и не было.
Анри. Я не оставлю тебя, Люси. Я поступлю так, как решишь ты. Пауза.
Канорис. Значит, я должен спасти вас против вашей воли.
Люси. Ты им скажешь?
Канорис. Так надо.
Люси (в ярости). А я им скажу, что ты лжешь, что ты все придумал. (Пауза.) Если б я знала... разве я дала бы вам прикоснуться к брату?
Канорис. Твой брат хотел выдан, командира, а я хочу пустить их по ложному следу.
Люси. Это одно и то же. И в том и в другом случае они будут торжествовать.
Канорис. Люси! Значит, ты позволила убить брата из гордости?
Люси. Зря стараешься. Ты не пробудишь во мне угрызений совести.
Полицейский. Осталось две минуты.
Канорис. Анри!
Анри. Я поступлю так, как скажет она.
Канорис (Люси). Зачем ты думаешь об этих людях? Через полгода они будут прятаться по подвалам и первая же граната, брошенная в них, поставит крест на всей этой истории. Не они имеют значение. Значение имеет мир и то, что ты делаешь в мире, товарищи и то, что ты делаешь для них.
Люси. Во мне все умерло, я чувствую себя одинокой, я не могу думать ни о чем, кроме себя.
Канорис (мягко). Тебе в самом деле не жаль расставаться ни с чем на земле?
Люси. Ни с чем. Все отравлено.
Канорис. В таком случае...
Жест покорности. Он делает шаг по направлению к полицейским. Начинается дождь. Сначала легкие редкие капли, потом тяжелые, частые.
Люси (живо). Что это? (Низким, протяжным голосом.) Дождь. (Подходит к окну, глядит на дождь. Пауза.) Три месяца я не слышала шума дождя. (Пауза.) Господи, все это время светило солнце. Какой ужас. Я забыла. Я думала, что придется вечно жить при солнце. (Пауза.) Хлещет как из ведpa, будет пахнуть мокрой землей. (У нее дрожат губы.) Не хочу... не хочу...
Анри и Канорис подходят к ней.
Анри. Люси!
Люси. Не хочу плакать, не хочу...
Анри обнимает ее.
Пусти. (Кричит.) Я любила жизнь! Я любила жизнь! (Рыдает на плече Анри.)
Полицейский (подходит). Ну? Время истекло.
Канорис (взглянув на Люси). Ступай, скажи своим начальникам, что мы будем говорить.
Полицейский выходит. Пауза.
Люси (взяв себя в руки). Это правда? Мы будем жить? Я была уже по ту сторону... Посмотрите на меня. Улыбнитесь. Я так давно не видела улыбки... Правильно ли мы поступаем, Канорис? Правильно ли мы поступаем?
Канорис. Да. Правильно. Нужно жить.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же, Ландрие, Пеллерен, Клоше.
Ландрие. Ну что?
Канорис. По дороге в Гренобль, у дорожного знака номер сорок два, сверните направо по тропинке. Через пятьдесят метров, в лесу, вы увидите кустарник, а за ним грот. Командир скрывается там, с оружием.
Ландрие (полицейским). Отправьте немедленно. Десять человек! Постарайтесь взять его живым. (Пауза.) Отведите арестованных наверх.
Полицейские выводят арестованных. Клоше колеблется минуту, потом проскальзывает за ними.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Ландрие, Пеллерен, затем Клоше.
Пеллерен. Ты думаешь, они сказали правду?
Ландрие. Конечно. Это скоты. (Садится за стол.) Ну что? В конце концов мы их добили. Ты видел, как они уходили? Они выглядели не так гордо, как вначале.
Возвращается Клоше.
Ландрие (любезно). Ну что, Клоше? Мы их добили?
Клоше (потирая руки, с рассеянным видом). До, да, мы их добили.
Пеллерен (Ландрие). Ты им сохранишь жизнь?
Лаyдрие. О! Во всяком случае, теперь...
Залп за окном.
Что такое?..
Клоше смущенно смеется, прикрываясь рукой.
Клоше, ты не...
Клоше (делает утвердительный знак, продолжая смеяться). Я решил, что это более гуманно.
Ландрие. Скотина!
Второй залп. Ландрие бежит к окну.
Пеллерен. Оставь. Не мешай! Где два, там и третий.
Ландрие. Но я не хочу...
Пеллерен. Как мы будем выглядеть в глазах оставшегося и живых?
Клоше. Через минуту никто больше не будет знать обо всем этом, ни один человек, кроме нас троих.
Третий залп.
Ландрие (падает на стул). Уф!
Клоше подходит к приемнику, включает его. Музыка.
Занавес
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.