Мертвые без погребения - [12]
Почему ты вмешиваешься?
Жан. Это твой брат.
Люси. Ну ж что? Завтра он должен умереть.
Жан. Неужели это ты? Мне страшно.
Люси. Он должен молчать. Средства не имеют значения.
Франсуа. Вы не...
Все молчат.
Я же клянусь вам, что ничего не скажу.
Все молчат.
Люси, на помощь, не позволяй им трогать меня! Я ничего не скажу, клянусь тебе, я буду молчать.
Жан (становясь возле Франсуа). Вы не тронете его.
Анри. Ты что хочешь, чтобы полицейские перестреляли всех наших товарищей, когда они, ни о чем не подозревая я думая, что деревня в наших руках, войдут в нее? Берегись, Жан: если ты помешаешь нам кончить это дело, ты будешь виноват в их смерти.
Жан. Оставьте ему один шанс: может быть, он будет молчать.
Канорис. Мы не имеем права оставлять ему этот шанс.
Смотрят друг на друга, Жан отходит.
Франсуа (смотрит на него, кричит). Люси! На помощь! Я не хочу умирать здесь, в этой темноте. Анри, мне всего пятнадцать лет, я хочу жить. Не убивай меня в темноте.
Анри сжимает ему горло.
Люси!
Люси отворачивается.
Я вас всех ненавижу.
Люси. Мой маленький, мой бедный малыш, моя единственная любовь, прости нас. (Отворачивается. Пауза.) Скорей!
Анри. Я не могу, они мне раздавили руки.
Пауза.
Люси. Готово?
Анри. Он умер.
Люси подходит к Франсуа, обнимает его тело. Голова Франсуа лежит на ее коленях. Очень долгое молчание. Затем Жан начинает негромко говорить. Вся следующая сцена идет вполголоса.
Жан. Что с вами стало? Почему вы не умерли вместе с остальными? Вы внушаете мне ужас.
Анри. Неужели ты думаешь, что я себе нравлюсь?
Жан. Ничего. Через двадцать четыре часа ты освободишься от себя самого. А я всю жизнь, ежедневно буду вспоминать этого малыша, умоляющего о пощаде, и твою рожу, когда твои руки сжимали его горло. (Подходит к Франсуа и смотрит на него.) Пятнадцать лет! Он умер в страхе и ненависти. (Возвращается к Анри.) Он любил тебя, он засыпал, положив голову на твое плечо; он говорил тебе: «Я лучше сплю, когда ты рядом». (Пауза.) Подлец!
Анри (Люси и Канорису). Ну скажите же что-нибудь, не оставляйте меня одного. Люси! Канорис! Вы убили его моими руками!
Молчание.
(Поворачивается к Жану.) А ты, ты, который судишь меня, что ты сделал, чтобы защитить его?
Жан (с яростью). А что я мог сделать? Что бы вы позволили мне сделать?
Анри. На тебе нет наручников, ты должен был меня ударить. (Страстно.) Если бы ты ударил, если бы ты бил меня до тех пор, пока я не свалюсь...
Жан. Нет наручников? Но вы же меня сами сковали. Стоит мне сказать слово, сделать одно движение, как я слышу: «А товарищи?» Вы отстранили меня, вы приговорили меня к жизни, как его — к смерти: совершенно хладнокровно. Не пытайтесь теперь доказать, что я ваш сообщник, это было бы, конечно, очень удобно. Я свидетель, и только. И я свидетельствую, что вы убийцы. (Пауза.) Ты убил его, чтобы доказать свою силу.
Анри. Ты лжешь!
Жан. Из гордости! Они заставили тебя кричать, да? И тебе стыдно. Ты хочешь их поразить, чтобы искупить свою слабость; ты хочешь умереть красиво? Не правда ли? Ты сказал, что хочешь выиграть. Сказал, что хочешь выиграть?
Анри. Неправда! Неправда! Люси, скажи ему, что это неправда!
Люси молчит.
(Делает шаг к ней.) Отвечай: неужели ты думаешь, что я убил его из гордости?
Люси. Не знаю. (Пауза, затем с трудом.) Нельзя было допустить, чтобы он им сказал.
Анри. Ты меня ненавидишь? Он был твой брат: только ты одна имеешь право судить меня.
Люси. Я не чувствую ненависти к тебе.
Анри подходит к телу Франсуа, которое она держит в объятиях.
(Поспешно.) Не прикасайся к нему.
Анри (медленно отворачивается и возвращается к Канорису). Канорис! Ты не кричал там, внизу: и все-таки ты хотел, чтобы он умер. Разве мы убили его из гордости?
Канорис. Во мне нет гордости.
Анри. Но во мне она есть! Это правда, что во мне она есть. Неужели я убил его из гордости?
Канорис. Ты должен знать сам.
Анри. Я... Нет, я не знаю. Все произошло так быстро, а теперь он лежит мертвый. (Неожиданно.) Не оставляйте меня! Вы не имеете права отворачиваться от меня. Когда мои руки сжимали его шею, мне казалось, что это руки всех нас, иначе я никогда бы не смог...
Канорис. Он должен был умереть: если бы он стоял ближе ко мне, то я бы его задушил. Что же касается того, о чем ты думал...
Анри. Да?
Канорис. Это не имеет значения. Ничто не имеет больше значения здесь, среди этих стен. Он должен был умереть, вот и все.
Анри. Да, это так. (Подходит к телу Франсуа. Люси.) Не бойся, я его не трону. (Наклоняется и долго смотрит на него, потом выпрямляется.) Жан, когда мы бросили нашу первую гранату, сколько заложников они расстреляли?
Жан молчит.
Двенадцать. Среди них был мальчик; его звали Детреше. Помнишь: мы увидели афиши на улицах Минима. Шарбонель хотел пойти и сознаться, но ты ему помешал.
Жан. Ну и что?
Анри. Ты никогда не задумывался, почему ты помешал ему?
Жан. Это не имеет ничего общего.
Анри. Возможно. Тем лучше для тебя, если твои основания были достаточно вескими и совесть у тебя останется чистой. Но Детреше все-таки умер. У меня больше никогда не будет чистой совести, никогда, до той минуты, пока они меня не поставят к стенке с завязанными глазами. Но почему я думаю о совести? Ведь малыш должен был умереть.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.