Мертвому — смерть - [44]

— Зачем мне вы? Я должен к ним идти! — Данила обогнул лису и устремился вперед, туда, где его ждали погибшие товарищи.

— Твоя цель иллюзорна, у каждого своя тропа во тьму, — лисица ухватила Данилу за рукав, не давая идти вперед, — и свое место в ее чертогах.

— Так ты и есть Уводящий Во Тьму? Почему тогда пытаешься меня остановить? — Данила обернулся к своему загадочному спутнику.

— Я провожаю по дороге лишь тех, чье время пришло. И слежу, чтобы никто не пытался увильнуть с этого пути.

Данила отпихнул лисицу и целеустремленно пошел вперед, больше не обращая ни на что внимания.

— Данила Сергеевич, вы куда? — по оставшемуся где-то далеко телу словно бы кто-то ударил: не сильно, но довольно ощутимо влепил пощечину. Теперь на дороге стояла Ольга, недовольно скрестившая руки на груди.

Данила сделал шаг в сторону, обходя ее, Волкова сразу же переместилась, вновь загораживая дорогу. Погибшие друзья были совсем близко, они замерли в нескольких метрах впереди, внимательно следя за разворачивающимися событиями. Они ждали Данилу.

— Там никого нет, — Ольга подошла вплотную и крепко ухватила Данилу за руку. Теперь, чтобы освободиться, ему пришлось бы применить силу. — Это призраки вашей вины и страданий. Отпустите их и возвращайтесь туда, где вас ждут живые.

— Ольга, уйди! Ты не понимаешь!

— Понимаю, вы даже не представляете насколько. Я бы тоже хотела уйти туда, за черту, вместо другого человека, но все вышло иначе! А значит, так было для чего-то нужно!

— Для чего? — Данила выкрикнул эту фразу, ухватив Волкову левой рукой за плечо, и встряхнул девушку, потеряв над собой контроль. Сейчас погибшие товарищи были для него ближе и реальнее, чем казавшаяся призрачной Ольга. — Почему я тогда уцелел? На мне даже ран серьезных не было! Чтобы жить и страдать от мысли, что не смог уберечь вверившихся мне ребят? Мое место здесь, с ними!

— Глупости. Он были бойцами и знали, на что шли. Как и вы. Хватит дурить, пора возвращаться в реальность! — Ольга подвернулась под левую руку Данилы, обхватила его за талию и, не выпуская его правой руки, буквально потащила обратно, туда, где, словно две статуи, замерли Уводящий и лисица.

Звезды и светящиеся цветы перемешались между собой, земля будто растворилась под ногами. Данила вдруг понял, что стоит посреди бескрайнего космоса, опираясь лишь на сотканную из света дорогу. И только прижимавшаяся к нему Ольга напоминала о том, что где-то далеко есть другой мир. Она все еще не выпустила его правую руку и продолжала обнимать за пояс, и Данила подумал, что со стороны они должны быть похожи на пару неумелых танцоров или возлюбленных, слившихся в страстных объятьях. Он дернулся в сторону, отпихивая Ольгу, но та только немного переместилась, еще ближе придвигаясь к нему.

— Ольга, не пытайся меня остановить! У тебя ничего не выйдет!

— Вы меня недооцениваете! Учтите — если сейчас же не прекратите, я сделаю то, о чем вы будете долго жалеть!

— Ноги покалечишь? — хмыкнул Данила, еще раз пытаясь отпихнуть назойливую девушку. Он все уже решил для себя, и отступать от этого решения не собирался.

— Хуже, — Ольга лукаво сверкнула глазами и прижалась к нему еще теснее, — исполню одну вашу маааленькую фантазию.

Данила неожиданно почувствовал тепло ее тела, проникающее даже через плотную ткань его костюма. Ольга бросила его руку, перенесла свою на его волосы, легонько по ним провела и тихо проговорила:

— Потому что есть мечты, в которых мы боимся себе признаться.

И она поцеловала Данилу. Очень легко и нежно, только коснувшись губами. Где-то там, глубоко-глубоко в подсознании, у него действительно жила такая мечта. Конечно, он любил Хейфец и никогда бы ей не изменил, она полностью устраивала его и как любовница, и как возможная спутница жизни. Данила несколько раз даже чувствовал себя обязанным сделать Оле предложение, но она пока что никак не стремилась к браку и от совместного проживания отказалась категорически. На данном этапе необременительные и свободные отношения ее устраивали полностью. Впрочем, как и Данилу.

Но с Ольгой все было совсем иначе. Она была умной, хитрой, сильной и привлекательной даже в своем «сером» облике. А когда она сняла с себя эту маску — или, наоборот, надела новую? — она стала манить, как запретный плод. Тот, что мечтаешь и боишься попробовать.

И сейчас она его поцеловала! Совсем не таким страстным и долгим поцелуем, как он представлял в своих фантазиях, нет — скорее уж невинным и почти детским, но при этом волнующим и настолько точно сочетающим сладость и недоступность, что он взволновал Данилу не меньше, чем некоторые эпизоды из его сексуального опыта.

Все окружающее уплыло на второй план, сметенное внутренними переживаниями и эмоциями, а когда Ольга отстранилась от него, Данила понял, что стоит все в том же лесу, а вокруг него клубится темный, с непонятной синевой туман.

— Хейфец ни слова! — быстро проговорила Ольга, будто бы побледневшая и осунувшаяся за то время, пока они не виделись в реальном мире.

Данила кивнул, сам краснея от смущения: могла бы и не говорить этого.

Темнота и туман словно бы поглотили лес, оставив видимым лишь небольшой его кусок вокруг Данилы. В темном мареве мерцали и перемещались какие-то тени, слышались приглушенные крики и стоны. Внезапно туман словно бы дернулся и начал стремительно истаивать. Будто верный пес, спешивший на зов хозяина.