Мертвечина - [107]

— Копы на это не клюнут. Ты сказал капитану, что я хочу посмотреть статую Свободы, а не птичий заповедник.

Я извивалась на дне лодки, тщетно пытаясь внушить Хойту мысль, что люди не поверят его словам и отправятся меня искать. Я оглядела пустынный клочок суши, справа от которого находился северный берег Стейтен-айленд, где-то вдалеке виднелась граница Нью-Джерси, а позади плескались холодные воды Киллс.

— Ты кое о чем забыла. Капитан наверняка вспомнит, особенно если я ему намекну, что вчера утром на своей яхте я рассказывал тебе об этом островке. Ты тогда очень заинтересовалась историей о том, как Тедди Рузвельт спускал здесь на воду «Метеор-3», гоночную яхту кайзера Вильгельма. Я скажу, что ты попросила отвезти тебя сюда, и я согласился.

— Значит, через несколько минут ты потеряешь управление и разобьешься о берег, а я вылечу за борт, что объяснит рану на голове. — Я кивнула на гаечный ключ. — Все будет выглядеть как несчастный случай.

— Подумай о своих друзьях, Алекс. Спрашиваю в последний раз, что передала тебе Пэйдж?

Он осторожно приближался к берегу со стороны Джерси, поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет других судов. Единственными живыми существами на острове были белые цапли, бродившие в зарослях солончаковой травы.

Я поняла, что, осмотрев местность, Хойт перейдет к последней части своего плана и постарается выбить из меня информацию с помощью гаечного ключа.

Я оперлась левой рукой на перекладину и потянула за рукоятку пластиковой удочки, закрепленной вдоль борта под планширом по всей длине лодки. Я дергала и теребила ее до тех пор, пока не нащупала холодный металлический крючок. Потом приподнялась на корточки, с размаху всадила крючок в левую руку Хойта и рванула на себя, располосовав ему кожу острым серебряным когтем.

Он вскрикнул и, выронив ключ, инстинктивно схватился другой рукой за окровавленную кисть. Я снова ударила, вонзила крючок ему в правое запястье до самой кости и потянула вниз, так что он согнулся пополам и рухнул на колени, взвыв от боли. Его ужасный вопль спугнул птиц, которые взмыли в воздух и подняли оглушительный гвалт.

Я откинулась назад и быстро освободила ноги от веревочной петли. Вся шлюпка была залита кровью. Хойт вцепился зубами в крючок и пытался вытащить его из руки.

Я не знала, как остановить лодку, которая медленно двигалась вдоль острова на юг, направляясь в очередной «киллс», отделявший Стейтен-айленд от Нью-Джерси. Я доползла до гаечного ключа, схватила его и ударила Хойта по затылку. Он рухнул на дно лодки, продолжая стонать и корчиться от боли.

Вскочив на ноги, я прикинула расстояние до островка, к счастью, до него было недалеко. Я села на край лодки, перекинула ноги через борт и прыгнула в воду, стараясь держаться подальше от моторного винта. Проплыть мне пришлось не больше десяти футов. Я вылезла на берег, распугав при этом всю живность, и отдышалась.

Я оглянулась и увидела, что лодка плывет дальше. Хойта за рулем не было.

Я помчалась вдоль берега в противоположную от лодки сторону, со всей скоростью, на какую оказались способны мои босые ноги. Камни и ветки впивались мне в ступни, и я старалась выбирать открытые места. Все вокруг покрывал птичий помет, и пернатые обитатели острова недовольно галдели и взлетали в воздух, когда я вторгалась в их владения. Под возмущенные крики чаек я бежала изо всех сил, пока не увидела танкер, который направлялся в пролив Артур-Килл.

Неистовая жестикуляция не помогла мне остановить ни один из больших кораблей, проплывавших через канал, но, очевидно, кто-то сообщил по радио властям, что на остров незаконно проник нарушитель. Через четверть часа из порта ко мне устремился патрульный катер, и я бросилась ему навстречу в ледяную воду.

41

В лодке я просто назвала свою фамилию, патрульные были уже в курсе. Когда Хойт выбросил мой телефон, Мерсер обзвонил все участки, и полиция начала поиски в прибрежной зоне. Они поговорили с капитаном «Пирата», который упомянул о статуе Свободы. Мерсер и Майк встретились на Восточной 34-й улице и вертолетом добрались до острова Либерти, устроив здесь командный пункт.

Когда мы причалили у небольшой пристани к юго-западу от монумента, меня там ждал Мерсер. Он помог мне выбраться из катера, обнял и прижал к себе. Я уткнулась лбом ему в плечо, не в силах унять озноб.

— Отведите ее внутрь, — велел Мерсер полицейским и охранникам, которые толпились рядом и хотели мне чем-нибудь помочь. Он указал на офицера из службы национальных парков. — А ты сбегай в сувенирную лавку…

— Магазин сейчас закрыт, сэр.

— Тогда сломай замок. Принеси свитер и еще что-нибудь сухое и теплое. Можешь разбить витрину, если нужно.

Один из копов закутал меня в свою ветровку. Она почти не грела. Холод, сырость, окоченевшее тело: за последнюю неделю я уже начала привыкать к таким ощущениям.

Мы подошли к Форту Вуд, артиллерийской крепости 1812 года, превращенной в основание для статуи Свободы, и Мерсер провел меня в конец длинного коридора, где находился какой-то кабинет.

— Что это с тобой? — Майк положил трубку телефона и одарил меня одной из своих ослепительных улыбок. — Не попала к парикмахеру? С такой прической на тебя ни один мужик не клюнет.