Мертвая красавица - [2]

Женская болтовня, думал Квист. Может раздражать, если напоминает работу отбойного молотка, а может и умиротворять, если любишь тех, кто болтает. Должно быть, подвел он итог, я типичный свинтус, мужчина-шовинист.

— Меня тошнит от молодости, — не унималась Мэрилин. — Для меня романтический ореол — продукт жизненного опыта. Ничего из того, чем кичится нынешняя молодежь, все их свободы, сексуальные и прочие, не прошли мимо моего поколения. В сегодняшнем стиле жизни нет ничего привлекательного. Я намерена вернуть образ зрелой, романтической женщины — Кэрол Ломбард, Джоан Кроуфорд, Ирен Данн, Нормы Шерер.[1]

— Вы не так стары, — вставил Квист.

— Но я не ложусь спать допоздна, потому что смотрю старые фильмы, — отпарировала Мэрилин. — Одежда — лишь часть того целого, что делает женщину модной. Тут и ее прическа, ее фигура, ее мораль, ее жизненная философия.

— Вы цитируете другую Мэрилин, — подала голос Лидия. — Мэрилин Бендер, которая пишет для «Нью-Йорк таймс» о Прекрасных людях.

— Я беру на вооружение все, что мне подходит, — пожала плечами Мартин. — В шестидесятых годах мода вышла за рамки одежды, у нее появились совсем иные функции. Одежду теперь создают не для того, чтобы людям было в ней тепло и удобно. Нынче одежда должна прибавлять тем, кто ее носит, сексуальную привлекательность.

— Вы цитируете, — повторила Лидия.

— И пусть, — воскликнула Мэрилин.

— Но вы пришли сюда не для того, чтобы читать нам лекцию, не так ли дорогая? — улыбнулся Квист.

— Я пришла, чтобы нанять вас. Я собираюсь разработать новую романтическую коллекцию для зрелых дам. В наше время, чтобы заставить людей купить нечто, что им совершенно не нужно, особенно в больших количествах, необходимы идолы, которым захотят подражать тысячи женщин. Такие, как Жаклин Кеннеди в шестидесятых. Я хочу, чтобы вы создали для меня богиню моды.

— Какие параметры? — спросил Квист.

— Красота, богатство, социальный статус. Ее должны видеть везде. На приемах, где собираются знаменитости, благотворительных обедах, на лучших курортах, вроде Акапулько, в Лас-Вегасе, на бродвейских премьерах. Женщина нужна необычная, не какая-нибудь заносчивая особа. В ней должны сочетаться отстраненность и доступность.

— Я предлагаю Лидию. — Квист улыбнулся черноволосой красавице.

— Внешность подходящая, — покивала Мэрилин. — С манерами тоже все в порядке. Но, к сожалению, она небогата и живет с вами в грехе.

Синие глаза Квиста не отрывались от Лидии.

— Раз уж мы согрешили, я отзову заявление с просьбой пожаловать мне арфу и нимб.

— Я люблю вас обоих, — улыбнулась Мэрилин. — Пожалуйста, давайте серьезно.

Квист стряхнул пепел на бронзовый поднос, что стоял на его столе.

— Жаклин Кеннеди имела и другие достоинства, помимо перечисленных вами. Жена человека, занимавшего в то время едва ли не самый важный пост в мире. Ее, как первую леди Соединенных Штатов, стремились запечатлеть на пленке фотографы всего мира. Каждое ее движение, каждое платье, которое она надевала, оставалось для истории. Ей не приходилось заботиться о рекламе. Ее рекламировали независимо от того, хотела она этого или нет.

— Найдите мне нужную женщину, а потом вы сможете сделать ее не менее знаменитой.

— Богатую, красивую, за тридцать, с социальным статусом, — уточнила мисс Пармали.

— И не живущую в грехе, — добавил Квист, улыбнувшись Лидии. — Ты думаешь о той же кандидатуре, что и я, дорогая?

— Кэролайн Стиллуэлл, — без запинки ответила Лидия.

— Жена Марка Стиллуэлла? — хищно сощурилась Мэрилин.

— Достаточно известная кинозвезда, удалившаяся от дел ради любви, — заметил Квист. — Она вышла замуж за принца в мире финансов. У нее дом в Нью-Йорке, дом в Уэстчестере, дом в Палм-Бич, квартира в Лондоне. Она очаровательна, с безупречными манерами, ей тридцать пять. Можно сказать, вторая Грейс Келли.

— Принц финансов! — фыркнула Мэрилин. — Сегодняшние миллионеры не те великие бароны и пираты, что создали эту страну. Они делают деньги на финансовых манипуляциях. По существу, они всего лишь изобретательные бухгалтеры.

— Не каждый мужчина может стать президентом Соединенных Штатов или принцем Монако, — отпарировала Лидия. — А главное, они платят по счетам.

— В нашем случае ситуация иная, чем с теми двумя куколками, — покачала головой Мэрилин. — Они делали модельеров и кутюрье знаменитыми, надевая их одежды. Те, чьи одежды они надевали, считали себя фантастически счастливыми. У нас все по-другому. Вы должны убедить ее носить разработанную мной одежду, она должна появляться в тех местах, где мы хотим ее видеть, делать то, о чем мы ее попросим. Она должна согласиться играть с нами в одной команде. Почему вы оба решили предложить мне Кэролайн Стиллуэлл?

— Потому что знаем ее, — ответил Квист. — Она была клиентом нашего агентства, когда снималась в фильмах. Ей я могу выложить все карты на стол, а не ходить вокруг да около. Она или согласится, или откажется.

— Но с чего бы ей соглашаться?

— Потому что у вас потрясающая одежда, — объяснил Квист. — Потому что ни одна женщина не устоит перед предложением каждый раз выходить из дома в новом наряде. Потому что она, возможно, найдет наше предложение в чем-то и забавным. И потому, что она может оказать услугу друзьям. Сколько вы готовы ей заплатить?