Мертвая - [107]
Интересно, что стояла эта красавица на крохотной круглой табуреточке. У меня в детстве тоже такая имелась. Удобной была, да... для ребенка.
А у этой ноги едва-едва вмещаются.
И стоять ей тяжело.
Но спуститься не смеет... и кажется, мстить мне нужды нет. Все-таки есть в мире справедливость.
- Ты... тебя он прислал? Посмотреть?
- И часто он присылает кого-нибудь посмотреть?
По тому, как исказилось ее лицо, я поняла: часто. И посмотреть, и, подозреваю, потрогать... что ж, дверь я прикрыла. А то появятся смотрящие, беседе помешают.
- Чего вы хотите? - она следила за мной каким-то обреченным взглядом.
- Я же сказала, пообщаться... пошепчемся о своем, о женском...
А волосы собраны в высокую прическу, украшенную полудюжиной алмазных заколок. Я подошла и вытащила одну.
- И оно того стоило?
Камушек поблескивал.
- Я... я не понимаю...
- Состояние... Адлар умер. Ты получила право распоряжаться наследством. И что, стала счастливей?
Всхлип.
- Вы... меня убьете? - и произнесено это было с немалой надеждой.
- Не дождешься, - не хватало мне еще чужим ожиданиям соответствовать. - Так скажи, чья это была идея, избавиться от Адлара?
- Я... я...
А глазки-то бегают...
- Ты ведь не станешь врать мне, - я заглянула в глаза. - И тогда... быть может... мы с тобой подумаем, что для тебя можно сделать...
- Что?
- Не знаю, - я облизалась. - Но... если нет, я просто уйду. А завтра приду снова... и снова... и буду приходить, смотреть, что он с тобой делает... и пожалуй, даже получать от этого удовольствие.
- Ты чудовище!
Ага, а она, значит, овечка белая беззащитная...
- Не преувеличивай, - я потрепала новую хозяйку старого дома по щеке. Здоровой. - Это не я нашла способ воздействовать на старика... без зелий ведь не обошлось?
По глазам вижу, было дело.
- Он, несмотря на всю любовь, не развелся бы с женой... а вот хорошее зелье... воздействие на разум... где взяла?
- Ганс принес.
- Кто такой Ганс?
По тому, как она затряслась, я поняла - тот, кто поставил эту красавицу на табуретку. Что ж... Ганс так Ганс, мне безразлично, кому шею свернуть.
- Он все придумал? - женщина молчала, и я решила немного помочь. - Зелье нашел... кандидатуру подходящую. Все знали, что старик испытывал некоторую слабость к молоденьким девочкам... как он тебя нашел?
- Ганс... устроил... горничной.
Горничной? Какая невыразимая пошлость. Хуже, наверное, только с конюхом романы крутить. Впрочем, конюхов - ужасная примета времени, - почти и не осталось.
- Умничка... видишь, у нас все получается... значит, горничной... а зелье когда подлила? Сразу?
Она мотнула головой.
- Сперва хватило молодости?
Кивок.
До чего же сложно разговаривать с людьми.
- Я... я сперва не соглашалась... это его... его...
- Раззадорило?
Мужчины, даже вполне благоразумные, каковым мне представлялся старик Биртхольдер, весьма предсказуемы. Сделай вид, что убегаешь, и моментально бросятся вдогонку. Как собаки за почтальоном, право слово...
- Он... он снял квартиру... сказал, что подарит, если я... если проявлю благоразумие... и... не получалось забеременеть. Ганс принес зелье... и получилось.
- От кого?
- От... господина Биртхольдера. Ганс меня... мы вместе не... он сказал, что могут проверить, чей ребенок и тогда... тогда...
Ее голос звучал все тише и тише, и мне пришлось ущипнуть эту красавицу, добавляя бодрости. А то этак я до утра ничего не узнаю. Хотя... если план был с самого начала разработан, то выяснять особо нечего. Разве что узнать, кто продал Гансу такие замечательные зелья.
- Я забеременела... и он сказал, что женится... развод... потом... потом мы жили... Ганс сказал, что я должна... что старик... он нам мешает. Я любила Ганса!
- Любила?
- Я... я люблю, - это было сказано неуверенно, с разумной опаской.
- Любишь, любишь, - успокоила я ее, потрепав по щечке. - Да слезь ты с этой табуретки...
- Нельзя. Он... узнает.
Да? Интересно, как? Сигналок я не ощутила, хотя... я присмотрелась именно к табуретке. Надо же, какое интересное плетение... этот Ганс маг? Или просто по случаю пришлось? Ах ты... пока красавица стоит, плетение дремлет, но стоит ей соступить, как оно очнется.
- Тогда стой, - разрешила я. - Ганс решил, что старик зажился на свете?
- Я... это не я! Я тогда... он заботился обо мне... и мальчика любил... и нам было хорошо...
Охотно верю, но кому-то это хорошо пришлось не по нраву.
- Ганс... это Ганс... он служил при доме... велел его устроить... я... не знала, что он... он дал господину Биртхольдеру, и тому стало плохо... сердце...
Ага, герою-любовнику надоела служба и захотелось из шофера стать хозяином. Желание вполне понятное, как по мне, но вот методы, которые он выбрал, в душе моей не находят отклика.
- И потом завещание... Ганс так разозлился. Сказал, что я виновата... плохо работала...
...дверь открылась.
И на пороге появился человек, который, надо полагать, и являлся вышеупомянутым Гансом. Был он высок. Строен.
Красив той разбойничьей опасной красотой, которая хороша лишь в девичьих романах. Острые черты лица были несколько дисгармоничны. Мешки под глазами. Желтоватый оттенок кожи, залысины... нынешний образ жизни явно не прибавлял Гансу здоровья.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Эльфы, жители Златого Леса, потеряли своё бессмертие: среди них больше нет Вечных. А вместе с ними погибла и магия, и справедливость, и все силы принадлежат кровавой королеве Каене. Из долин приходят Твари Туманные, и никто не может выступить против них — ни капли чар не осталось у эльфов. Шэрра — одна из смертных, и единственная из них, кто обладает магией. Такие не выживают, королева Каена убивает их без раздумий. Но она жива, благодаря единственному, против кого Каена бессильна, благодаря последнему Вечному — Роларэну, повязанному с королевой лентой тайны, крови… и любви.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
Миди, фантастика с элементами фэнтези. Далекое будущее, люди освоили ближний космос и познакомились со множеством разумных существ, похожих и непохожих на людей, проживающих в галактике, космические войны и другие малые и большие конфликты остались позади и наконец-то, разделив захваченные трофеи, земляне начали осваивать дальние галактики.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…