Мерси, камарад! - [28]

Круземарк зевнул. Стрелки часов показывали два часа ночи.

— Господин генерал, разрешите мне попрощаться и еще раз поблагодарить вас за все.

— Все, о чем мы с вами здесь говорили, должно остаться между нами. — Генерал не спеша вставил в глаз монокль и изучающим взглядом впился в лицо капитана.

Капитан слегка щелкнул каблуками, отчего шпоры чуть-чуть звякнули, выпрямился, выпятив украшенную орденами грудь.

Круземарк снова зевнул.

— Случай с этой артисточкой — тоже… — продолжал он. — Я в любое время готов оказать вам взаимную услугу. И передайте, пожалуйста, от моего имени привет старому Пфайлеру.

Альтдерфер сел в машину и поехал по дороге в Курсан. Ехал и думал о том, что он нисколько не удивится, если сейчас около него разорвется мина или его обстреляют из пулемета. Проклятый туман! Да и как знать, не является ли коммунистом любой встреченный на дороге француз. В небе летали американские и английские самолеты, сбрасывали агентов и вооружение, радиостанции. Все сыпалось с неба, как дождь, и уж само собой разумеется — коммунисты имели к этому прямое или косвенное отношение.

За рулем автомобиля сидел обер-ефрейтор Зеехазе. Водитель он, безусловно, хороший и к тому же превосходно ориентируется на местности. Десять дней назад Альтдерфер забрал его от Генгенбаха, с которым их водой было не разлить. Из документов ничего нельзя было узнать о прошлом Зеехазе, однако достаточно было посмотреть на него, чтобы понять, что он за человек. Вот и из Берлина присылают на фронт такой же сброд, как и из Вены. Капитан вспомнил рабочие забастовки, демонстрации протеста, невольным свидетелем которых он в свое время был. Перед глазами появились рабочие с поднятыми вверх сжатыми кулаками, которые кричали; «Рот фронт!» и «Да здравствует Москва!». Такой и этот Зеехазе; в самый ответственный момент он запросто может переметнуться на сторону противника.

Альтдерфер вздохнул спокойно только тогда, когда они миновали второй противотанковый заслон и на фоне ночного неба можно было различить силуэты домов небольшого городка.

Альтдерфер сразу же созвонился с Нарбонном. К телефону подошел кто-то незнакомый. Пришлось ждать не менее получаса, пока его соединили с дивизионом Пфайлера. А затем еще минут пять, пока не позвали самого майора. Слышимость была хорошей.

— Господин майор, вы не догадываетесь о том, кто с вами сейчас разговаривает? — спросил Альтдерфер.

— Тот, кто звонит в три часа ночи, вряд ли может сообщить что-нибудь приятное, скорее наоборот. — Голос у майора был сердитый.

— Прежде всего мне поручено передать вам привет от генерала Круземарка.

— А ваш голос мне знаком! Уж не обер-лейтенант Альтдерфер ли это?!

— Мы слишком давно не встречались с вами. Это действительно Альтдерфер, только не обер-лейтенант, а капитан и командир артдивизиона.

— Дружище Альтдерфер! Я вас поздравляю! Я всегда знал, что вы быстро сделаете карьеру! Однако что именно заставило вас звонить мне в такую пору?

Капитан полунамеками сообщил, что злополучные бумаги, которые, по-видимому, доставили Пфайлеру немало хлопот, найдены и находятся в безопасном месте. Послезавтра он получит их со служебной почтой.

— Что?! Альтдерфер, дружище! Если бы вы знали, как я вам благодарен! С удовольствием выпью за ваше здоровье!

— Приятно слышать. А ведь мы с вами не виделись с осени сорок третьего года.

Пфайлер начал распространяться о том, что большие неприятности начались с небольших… Одной из батарей у него командует невыносимый человек. С таким с ума сойти можно! Раньше такого сразу бы сняли с должности и заменили другим. Нет ли у Альтдерфера случайно кого-нибудь на примете?

Альтдерфера осенило. Он понял, что ему представляется возможность избавиться от кое-кого. А Круземарк легко это сделает.

— Пожалуй, у меня есть такой человек. Он вам понравится, — произнес он. — Просто мне хочется вам помочь — не подумайте, что я это делаю с какой-то целью…

— Ну о чем речь, Альтдерфер!

— Вы помните лейтенанта Генгенбаха из шестой батареи?

— Разумеется, помню. Во время отсутствия Хельгерта он довольно долго и успешно командовал батареей.

— Сейчас он обер-лейтенант и командует батареей. Я готов обменять его.

Абонент на другом конце провода внезапно замолчал. Видимо, Пфайлер о чем-то раздумывал.

— Следует сказать, что нам будет трудно перевести боевого командира, имеющего опыт борьбы на Восточном фронте, однако я помогу в этом. У вас Генгенбаху будет лучше.

— У меня в батарее Генгенбах, возможно, еще найдет старых сослуживцев. Я скажу Мюллеру, чтобы он заготовил приказ о переводе. Вы согласны?

Альтдерфер вспомнил обещание генерала Круземарка оказать ему взаимную услугу. В трубку же он сказал:

— Часов в десять я позвоню об этом старику, к этому времени он наверняка проснется.

— Не знаю, как вас и благодарить за все!

— А писарю вашему всыпьте как следует! — сказал Альтдерфер в заключение беседы и, довольный собой, положил трубку.

Так большой капитан поговорил с маленьким майором.

Альтдерфер сидел и думал о том, что теперь Генгенбах навсегда исчезнет из его поля зрения. Таким образом, он отделается от последнего свидетеля, которому доподлинно известно, как в феврале сорок третьего он незаконно получил Железный крест первого класса, так как этого хотел Круземарк. К тому же нет никаких гарантий, что Хельгерт не рассказал этому Генгенбаху не только об этом, но и о выстреле в затылок южнее населенного пункта Котелки… И хотя стрелял он всего лишь в раненого русского, но кто знает… А весь завтрашний день он займется с Мартиной… Он представил, как будет рассказывать ей о том, что ему удалось для нее сделать… И, довольный, потер руки.