Мерседес из Кастилии - [63]

Луч счастья озарил при этих словах лицо Мерседес.

— Я должна сказать, — проговорила она, — что мне отрадно слышать ваши слова, но я боюсь, что вы не в состоянии будете забыть ту, которая ради вас подвергала жизнь свою опасности, заслоняя вас собою!

— А вы, Мерседес, разве вы при случае не поступили бы так же? — воскликнул Луи.

— У меня, может быть, не хватило бы смелости, — ответила Мерседес.

Глава XXXI

Слава, увенчавшая экспедицию Колумба, ввела в моду морские путешествия и в особенности дальние плавания.

Та самая склонность, за которую так порицали дона Луи, теперь считалась весьма похвальной. Соперничество с Португалией еще больше содействовало увлечению морскими плаваниями.

В конце сентябре в том узком проливе, который отделяет Европу от Африки, когда восходящее солнце залило своим ярким светом волны океана, десятка полтора различных судов шли в разных направлениях, но одно особенно привлекало к себе общее внимание красотой и симметрией своих парусов, красивой линией корпуса и щегольской внешней отделкой, говорившей о том, что это была яхта какого-нибудь знатного богача. Судно это называлось «Озэма», и на нем находился его владелец, молодой граф де-Лиерра с супругой. Луи, вследствие своих частых морских плаваний бывший довольно опытным и хорошим моряком, сам командовал судном, но настоящим хозяином на борту являлся Санчо-Мундо.

— Да, да, добрый мой Бартелеми, подтяни хорошенько якорь-то, говорил Санчо, обходя кормовую часть судна. — Хотя ветер и погода сейчас благоприятны, но никогда нельзя предвидеть капризов океана! Супруг доньи Мерседес — превосходный моряк, и никто не может знать, ни в какую сторону, ни как далеко он пожелает плыть! Да еще вот что скажу вам, приятель! Надеюсь, что вы запаслись достаточным количеством бубенчиков, которые в некоторых чудесных странах очень полезны для получения дублонов.

— Эй, Мундо, пошли кого-нибудь из людей на марс! — раздался голос дона Луи. — Пусть скажет, что там видно на северо-западе от нас!

Приказание это было немедленно исполнено, и матрос с мачты доложил, что видит в указанном направлении двенадцать-пятнадцать судов, держащихся вместе.

— Сосчитай точно, сколько их! — сказал дон Луи.

— Семнадцать! — отозвался, немного погодя, матрос.

— Ну, в таком случае, мы не опоздали! — сказал дон Луи жене. — И я успею еще раз пожать руку Колумбу, прежде чем он отплывет в Катай.

Между тем судно подошло настолько близко к адмиральскому, что можно было обменяться обычными приветствиями. Узнав, что донна Мерседес находится на борту, Колумб поспешил явиться и засвидетельствовать ей свое почтение.

Трудно себе представить ту разницу, которая была между отплытием Колумба в первое его путешествие и настоящим уходом его во вторую экспедицию: тогда он уходил почти одиноким, всеми забытый, на трех жалких судах, кое-как снаряженных, а теперь уходил, окруженный блестящею свитою, во главе флотилии в семнадцать судов, провожаемый громкими овациями.

Простившись со своим юным другом и с доньей Мерседес, Колумб вернулся на свой корабль, и спустя немного времени вся флотилия адмирала тронулась с места и стала уходить в море к юго-западу.

На «Озэме» подняли паруса, и она ходко пошла по направлению бухты Палос де-Могуер.

1840.